Правду обнажает

А я Вас раньше называл на ты,
Единственной и лучшею считал,
И в ласках доходил до немоты
И в пальцы ваши локоны вплетал.

А я Вас раньше называл на ты,
Стихи и вечера Вам посвящал
И за своей спиною все мосты
Беспечно и уверенно сжигал.

А я Вас раньше называл на ты,
Глаза к глазам вплотную приближал.
И мир весь – от травинки до звезды –
Лишь нам двоим тогда принадлежал.

Играли дети, и сияло солнце,
И радиола пела в тишине.
Вы были мне и совестью, и Сольвейг,
Берёзкой и богиней...

Тугая грудь обнажена,
Дыхание соски щекочет.
Так много выпито вина
С горячим поцелуем ночи.

Волос тяжелых льётся воск
На белоснежный шелк постели;
В глазах прекрасных страсти лоск
Зовёт с собой и мягко стелет.

Небрежно сброшено бельё.
Пылают дикой страстью свечи,
Сжигая прошлое моё,
Уносят нас от встречи к встрече.

И мы летим с тобой на бис,
Кружась в осенней свистопляске,
Как тени листьев желтых вниз,
Себя, подстёгивая в вязке.

Тебе идёт постели цвет.
Ты шепчешь о любви...

Я чувствую, как плавятся желания,
Огонь апатии их лижет языком,
Меняет навсегда моё сознание.
Я, кажется, нашёл исканный дом…

Как при отливе, скалы обнажаются,
И в гавань не заходят корабли,
Но паруса их всё равно спускаются,–
Пол мили ведь всего лишь до земли…

Уж нету сил искать порты далёкие,
Пора бы оглянуться и в себя,
Быть может, море там вдвойне глубокое
Давно уже устало ждать меня…

Чем плохо перестать быть ветром суетным,
Врасти корнями в почву, расцвести...

Мы хвалим за достоинства, за личностные качества,
Мы в почестях утопим за малиновый диплом!
Потомкам состояний мы прощаем все дурачества,
Харизматичных негодяев зачисляем в сонм!
В ячейках разума, напротив имени, плюсом
Вознаграждаем...

Все думают, что главное характера раскрытие
Сокрыто полностью, всецело в первом падеже;
Нам всем приятно будет сделать новое открытие:
Важней для личности,– гораздо! – колор неглиже!
Он интереснее, вполне быть может, о душе
Расскажет...

Растунья вишня в золотом уборе
В осенних тёплых нежилась лучах.
Счастливая! Она не знала горя,
Хвалилась полушалком на плечах.

Румяная боярышня из сада
В кокошнике багряном дорогом
Дарила всем окрест любовь, усладу,
Манила в сад – в свой терем, отчий дом.

Но осень-озорница незаметно
Украдкой сарафан её сняла,
Дождём холодным, стылым хмурым ветром
Красавицу однажды обняла

И до нага раздела: обнажила
Ей косы-ветви, кудри расплела.
Всплакнув, вздохнула вишня, загрустила,
Но...

Зависть брызжет ядовитой слюной,
По размазанной в Душе ране.
Ехидно улыбнется Дождь хромой,
И в ночь потех воскреснет Странник.

Беззубым ртом Солнце томно вздохнёт,
Грудь гнилую, Мне обнажая.
Мёртвое тело Земли покрыл лёд,
Всё живое здесь убивая.

Бог бросит Нам обглоданную кость,
Чтоб Мы в драке друг друга убили.
Сердце заполонит свирепая Злость,
За что Христа к Кресту прибили

...А за стеной порноканал
Всю ночь мешал мне всяко-разно.
Как будто рядом весь квартал
Бренчал по клавишам оргазма.

Сначала чей-то сердца стук
Оповестил начало бала.
И так решительно мундштук
Прекрасных губ коснулся алых.

Как дружно отвечает зал
Порочным звукам саксофона!
Тромбон напорист, зол, удал,
А арфа просто как икона.

О! как призывен звон струны!
Прочь наземь сброшены футляры.
И вот совсем обнажены
Виолончели и гитары.

И дружно тянутся смычки
За тонким стройным...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...

За окошком – розовое утро,
Полное невысказанного чувства.
Новый день, как поза камасутры,
Затаил сюрпризом вспышку буйства.

Вслушиваясь в шум предчувствий,
Я пытаюсь эхо разгадать, –
Рядом сонмы будущих присутствий,
Чтобы знать – кого и что желать…

Размотается дневная кинолента,
Обнажая скрытые стихии.
Продвиженье к главному моменту,
Озарится где любовью имя.

И смешаются хорошие с плохими,
И завертятся чудесные событья.
Улыбнутся звездочки родные,
Жизнь ведь – с мирозданием...