Правду обнажает

Зажги свечу и сядь меж двух зеркал высоких,
Краями уходящих в невидимую твердь.
Коль не сойдёшь с ума от призраков жестоких,
Поймёшь чужую боль и собственную смерть.

Глубины бытия приблизятся внезапно
И обнажится суть вселенских катастроф;
Из отражений бренного, рожденьем не запятнан,
Придёт Судья души, Владыка всех миров.

Даруя утешение всем немощным созданьям,
Благообразным жестом милосердие творя,
Укажет путь спасенья через тяжкие страданья -
Единственно возможный...

Звезда падёт:
отсветится в глазах
и в косы заплетётся
голубикой.
Полёт орлана скрыт за облаками
от взгляда стрел,
и ветер лёгкий с Кури
доносит за Марийскую низину
обрывки пряжи паутинок
и дым
к двуречью Мемели и Тыльжи.
Не устоять!
Мечи тевтона встретят.
Холодная в глазах застынет ярость.
Курганы рассыпаются в песок.
Рубеж последний.
Обнажать клинки нет силы,
но в ножнах удержать не суждено.
Звезда падёт, сражённая мечами,
цветком
в двуречье Мемели и Тыльжи.
Доносит кречет...

Витязь мира здесь.
Три стрелы вобрала грудь,
Пьёт мать его кровь.И поднялся его взгляд.
И обнажил он свой меч.

Захламлённый утомленьем,
Город спит средь мглы небес.
Но, для дива отворённый,Сам на чуде ставит крест.

Время твердь дорог размоет,
Обнажая якоря,
Загуляет, изворотит,
Отпуская, но любя.

Город в будущее правит,
Заступая и маня.
Он шагает. Пусть шагает.
Желанья пополам рубя.
Потомкам горы мяса он оставит,
Ангелов бёдра.

Ажур любви скрывает плечи,
камин и музыка, слегка.
Покой, чуть, чуть мерцают свечи,
вина, пригубленный бокал.

В окно, сквозь розовые шторы,
пытается войти луна,
и сладкий свет любви фарфора
и ты под ним обнажена.

Ты в изумительном томлении
на грани с гордостью своей,
припухших губ прикосновеньем,
всё отдала любви моей.

Заколебавшись, гасли свечи,
смущённая ушла луна.
Мы оба помним этот вечер,
песочный цвет, его тона.

И выпитый бокал, до дна.

Завертелась волчком,
обнажила уста,
у меня под рукой,
позвала, повлекла.

Черный плат до бровей,
запах тонкий духов.
Сладкой дрожью унять
роковую любовь.

Затопляющей кровь
бурной страсти волну.
Ты закрыла глаза –
мне сказала «люблю».

Один Господь - моя обитель,
Тепла, Любви и Доброты
Я так часто с головой ныряю,
в твои духовные терпения родники.

Сможешь дать мне невзгоды - приму их,
обнажая мой истинный путь
и особенно, в час покаяния,
душу падшую к Тебе протяну.

Излечусь я молитвой, слезами,
орошая черноты свои,
я от Света того просияю,
самым главным в судьбе
- станешь Ты!

Зима дорогу уступила:
от снега землю обнажила,
в ручьи и реки облеклась,
к себе на Север убралась.

Весна блаженно наступает
и крылья жизни расправляет
навстречу солнечным лучам
и нежным, ласковым ветрам.

Дождём, умывшись после сна,
в цветочном убранстве Весна
предстала вся в красе земной
роскошной жизненной порой.

И птицы весело запели
под звуки радужной капели,
цветы соцветия склонили:
Весну на Трон благословили!

Припомню: за коровами рассвет,
его гнала пастушеская плеть,
скрипели ставни, обнажая свет,
и думалось:уж лучше околеть,
чем выйдя загрести с травы росы
по самое колено,заболеть
и не чесать запутанной косы.
Но выйдя у поленницы вдохнуть
любимый запах дров,почти дурман,
и захлебнуться им и завернуть
себя в оставшийся ещё туман.
Там тень тряпичники везли из слов,
оставив веер сказок и забав,
цыгане развлекали у шатров,
гадали,танцевали на коврах.
Считались пальцы - сколько зим и лета...

Он весь во мне,
Он есть - прозрачный-
Он появляется во сне
И исчезает в тишине,
На улице, в толпе невзрачной.

Он говорит, а я молчу,
А иногда наоборот,
И я из форточки кричу:
"Откройте! Боже у ворот!"

Но он не вхожит, он стоит,
Грозит крестом и исчезает,
И кто-то за спиной твердит:
"Он всё уже, наверно, знает..."

Он прикасается ко мне
И я встаю перед иконой,
Болят колени, но во тьме
Не слышно женских стонов.

Моей молитве - камень в грудь,
Перед людьми распятье,
Но он...