Позор европы

Когда я взялся сочинять в России,
Не мыслил, что затупится перо
В потугах доказать, что русской силе
Само собою свойственно добро.

Мы рождены в стране, где чтут героев
И милуют калек и стариков.
И при любой замене всяких «строев»
Не покоримся подлости врагов,

Стремящихся нас превратить в чудовищ,
Пирующих на досках гробовых!
На всей Земле нет таковых сокровищ,
Чтоб русский продал Родину за них!

Мне во миру давно ничто не страшно,
Ни смерть, ни сфабрикованный позор.
Свобода...

Обломали Бразилию Немцы,
да со счётом огромно-разгромным,
чтоб не сильно витали туземцы,
в облаках, с пожеланием нескромным,
относительно первого места...,
для которого, всё ж, слабоваты...,
а в игре, с половины присеста,
пять голов ( Как кинжал! ) супостаты,
им, с жестокою силой вонзили...
и, едва не съязвив: «Тренируйтесь!»...
Ну, и как не сказать, тут: «Приплыли...»,
к скорбной были...- Бразильцы, любуйтесь! -
От зигзага судьбы, в неудаче,
что свалилась на вас, словно бомба...
и...

Под дождем в галошах ветхих
Кутаясь в дырявый плащ
С удочкой старозаветной
Пьяный спал средь диких хащь.

Шорох капель монотонно
Плыл над берегом пруда,
Пузырились воды звонко
И под носом рыбака.

Как чудесно на природе
Отдохнуть часок, другой.
Пусть в продвинутой Европе
Спят хоть к верху головой!

Чем дальше от людей, тем ближе к Богу,
Чем дальше от столиц, тем чище дух.
И к святости священную дорогу
Осилит тот, кто к искушенью глух.

Кто глух к призывам суетным и гнусным
Забыть о милосердии навек
И взором понимающим и грустным
Не видеть зла, не видеть боль калек

И нищих, порождённых людоедским
Плясанием вкруг жуткого костра,
Где жарят жертв со тщанием недетским
И жрётся человечия икра.

Эпоха каннибалов. Век злодеев.
Рай душегубов. Царство сатаны.
Разнузданность Иуд и...

Про Фому я в этот раз,
Начинаю свой рассказ.
Был Фома по-жизни, прост,
У Фомы достойный рост,
Нос c горбинкой и остёр,
Взгляд открыт и чуть хитёр,
На глазах - чернявый чуб,
Губы - просто нитка губ.
Добрым парнем он прослыл,
Рано в брак Фома вступил,
Нажил с жёнкой пятерых,
Взял ещё детей троих,
Прямо с улицы их взял
И ничуть не горевал.
Только вышел вдруг расклад,
Был Фома ему не рад,
Нет работы, хоть кричи,
По-собачьи хоть рычи!
Скоро шёл Фома тропой,
Разговоры вёл с собой...

Им было мало просто жить,
Кукожило как сумасшедших без призора.
Как сможем мы всю грязь их злобы смыть,
И затереть пятно кровавого позора?!

16.07.14
Сергей Аникин

Без планов, карт, стремлений, (пустота), всё
по инерции, расслаблен, без договора и печ-
ати. По-чёрному, топили баню, угар, чтоб т
ело разомлело и умерло хотя б на треть, ге-
моглобина связь разрушив, идём вперёд, ми
р равнодушен, без лика, втихомолку, не спе
ша, без уговора, чуть дыша, без драм, ковар
ства, прокурора и вихря нет лишь штиль кр
угом, и не поймать без сети вора, без страст
и, холода, позора, проскочит без узора, пыл
и, провала не случиться, были, без кашля, к
рови...

Беспрерывно гремит
Боевой барабан,
Бередит, беленит
Звука смертный дурман.

Кто сидел, кто лежал
Ритм заставил стоять,
Кто стоял и внимал
Вскоре начал скакать.

Скачет улица, дом,
Скачет целый район,
Областной исполком,
Боевой батальон.

А за ними страна
Заскакала козлом:
«Нас очистит война,
Ла-ла-ла, ло-ло-ло!»

Бум-бум-бум! Бом-бом-бом! -
Зачастил барабан.
Бронетанковым лбом
Хунта прет на таран.

Ей уже и не важно
Чья там пролита кровь...

А в Луганске тоже град.
Покрупней, чем виноград.
Он крушит и рушит, гад,
Всё подряд –
Дом, гараж, детсад, бетонку,
А осколками – девчонку
И младенца вместе с мамой.
Зря она помыла раму…
Нацгвардейский град укропов.
Двадцать первый век. Европа.
Майданутый дикий Киев
Сатаны страшней и Вия!
Лупят «Грады» спозаранку
По народу, по судьбе.
Украина, вышиванка
В брызгах крови на тебе.

2014г.

Неправые пусть правят не по праву.
Таков наш век. Таков России крест.
Коль суждено им развалить державу
И опозорить средь держав окрест,

И похваляться яхтами с дворцами,
И пить, смакуя, из народа кровь,
И чествовать злодеев с подлецами, –
То век сей жалок, мерзок и суров.

Я знал труды минувших поколений,
И уж не раз вниманье обращал:
Доселе ни один российский гений
Свой век земной прекрасным не считал.

Душа моя не укоряет Бога
За русский государственный позор.
Поскольку есть...