Поцелуй отделившийся от плоти

Будь сдержан. В этом много достояний.
Но как утихомирить гнев, азарт,
Когда в тебе бушуют ураганы,
Когда уж сделан чувств греховных старт?
Когда уж понесло за беспределы,
И ум не может в капле грех объять,
И до всего уж появилось дело
И невозможно дух свой удержать?
Тем более, когда увлекся ролью,
Не отделяешь чувства от себя
И наслаждаешь разум чьей-то болью
И все крушишь чрез руки и слова…
А ведь, поверь, твой гнев, твои пристрастья,
Твои слова… - не есть твоя душа,
Энергии от...

Эх! Сначала так сначала!
Пожалей меня, Господь!
Сердце биться не устало,
Ты гори, душа и плоть!

Поцелую крест на теле.
Сам себя я помяну.
На крещение в купели
Помолюсь и утону .

Буду думать о хорошем,
И воскресну - я другой.
Без проблем расстанусь с
прошлым ,
Смою грех святой водой.

Боль уйдёт, а грусть отпустит
Мне волненья не унять.
Выпью водочки по-русски
И обмою благодать.

Автор (Pion)

00.24.19.01.2008.
Поярково .Московская обл.
© Copyright: Pion, 2008...

Убей меня тонко,
Нежно, с аппетитом дикой волчицы.
Убей меня сладко,
С придыханием, с откровением девственной плоти.
Я закрою глаза,
Остановлю красную брошку сердца,
Я буду молиться
Как жертвенный ангел.
Сделай меня свободным,
Возьми в свои руки
Это больное дыхание,
Распоряжайся этой жизненной силой
Занесенным кинжалом
Милосердия.
Убей меня поцелуем,
Горячим, как лед,
Последним на этой земле.
Шелковым жалом
Любви,
Обнаженным танцем теней
Продли мою смерть…

вишни губ звенящей весной
розой пурпурной солнца
нашептали в вечернюю стражу
облачились в ночную медь
белоснежным огнем раскрылись

говори же со мной говори
чтоб услышал я пульс эфира
и реки серебряной эхо
и багрянец аллей осенних
и крылатую арфу дождя
и лугов позолоченных воздух

чтобы птицы слетались послушать
и на сердце гнездились лазурью
и в глазах отливались светом

говори же со мной беззвучно
плотью огненных прикосновений
колосящейся медом улыбкой
перламутровой жаждой...

Свечи зажег закат, воскурил фиолетовый сумрак, выпал влагой травы.
Слово застыло розой, взгляд пропитался лавандой, мятным туманом распался.
Слышишь, границ больше нет, воздуха стены разбились
О лунно-медный рожок,
Вскрыли железным безмолвием мир
Под бронзовым небом разлитый объемом
Бесконечно больших величин.
И порох хлебов взорвался молитвой,
И кровь заискрилась
Алмазным ручьем в бутоне вечерней свечи,
И колокол звезд разнесся серебряным звоном
По черно-белым оврагам и снам кочевым...

От великого до смешного,
Отделяет шаг — через пропасть он.
Когда сдались мы воле Злого,
И нет песни в нас, а лишь боли стон.

От невежества, нас до мудрости,
Отделяет шаг — через опыт он.
А из щедрости, к сердца скупости,
Манит и зовёт, денег сладкий звон.

Оттолкнув нас вдруг, сблизит ненависть.
К дружбе от неё, часто тоже шаг.
Если только нам, хватит смелости,
Сказать что был прав, наш заклятый враг.

Много может нам, шаг один лишь дать:
Необдуманный — нам проблемой быть...

Дух конформизма в ничто оценя,
Божий глагол возвещает сурово:
«Кто не со Мною, тот против Меня».
Грозен сей глас ревнованья Христова!

Честь и безчестье в «сращенье культур»
Рады скрестить восхвалители блуда.
Богу ли польза от этих натур?
Хватит с Него поцелуя Иуды!

Божию Кровь с любострастным вином
Души продажные ныне мешают,
Мажут святыни зловонным г…м –
И к «толерантности» всех призывают!

«Всякая плоть от рожденья слаба,
И наслажденье – законное дело.
Бог не создал человека...

.« Тот, у кого спадающая чёлка,
И смерти ждёт, как сказочного волка».
Царевну лебедь приобнял за стан,
И станет ли гадать о злате
И тех деньках, что предстоит прожить,
Тужить не станет о былых потерях,
И ряху не наев не станет выть,
О неудачах, промахах и то,
Что было, не сместить событий,
Начертанных ему, на кистях рук,
И Кук, не выведет из лабиринта мук,
Страданий горестных и слёз на лук,
Не облегчат души и сновиденья,
И вновь понять возникшие виденья,
Не стоит...

Кровоточащий свет желания смерти в желании жизни.
Облако ядовитого газа, распыленное поцелуем природы.
Скользкие черви звуков, осевшие в кальку слуха.
Воздух, отравленный потенциалом дыханья.
Грозовое небо в перьях болезненной тени души.
Позолоченная сера неутолимого голода.
Паучья смола безвременья на перекрестках зари.
Пепельный дождь плоти
в северном
сиянии
чахоточной истины…
Могильный экстаз последнего вдохновения,
последнего шага на острие безволия
в растительном тлении...

Нежное, как сам дьявол, восходящее солнце сентябрьских глаз
Моей любви, дрожащие пальцы ветра в перламутре ее волос,
Яблони губ, созревшие огненной плотью рассвета, ей сейчас
Особо нужна, жизненно необходима гроздь

Виноградного сердца, той, чье вино – созерцание
Бриллиантовой чаши в ожидании поцелуя дождя,
Той, чьи шаги – тень, глубина, фрески на куполе неба, отчаянье
Побороть в себе красоту…