Последняя строка

Ну неужели мог задаром,
Донбасс разрушенный ударом,
Сожжённым быть дотла?
Подобрались все боевые,
Ребята бравые, лихие
Бороться вместе от насилья
За правые дела.

Невыносимо в это время
Страдало всё людское племя
От извергов чужих.
Безумно тягостная доля,
При поражении - неволя.
Пришлось, превозмогая горе
Им взяться за штыки.

Они вначале отступали,
Собравшись духом - устояли.
Час мужества настал.
Оставлены давно квартиры,
Теперь солдатские мундиры
Ведут к победе командиры...

С каждым днём я всё более одуванчик.
Ощущаю вот-вот распадусь на запчасти,
Чего раньше не знал и был очень доволен,
Но теперь у меня много белых штуковин.

Я не жду, до последнего, сильного ветра.
До последнего жду на вопрос свой ответа-
Почему раньше был я лишь жёлтенький мальчик,
Почему стал непрочный такой одуванчик?

Ой! Простите, вот кажется я рассыпаюсь.
Стал весь лысеньким, волосы сгинули, каюсь.
Ох уж эти мне метаморфозы судьбы.
Моя сила в корнях, пейте, будьте бодры...

На клочках субмарин
март дрейфует над гребнем столицы.
В голограммах витрин
появляются постные лица.
Дни рождают мечты…
убивают и снова рождают.
Снег летел с высоты,
а теперь эти снеги растают:
в придорожный прибой
угодят, по шоссе заструятся.
В центре лужи рябой
наши души с тобой искривятся
и с парковочных мест
поплывут в край ромашек и лилий,
где судьба – это крест
из зачёркнутых, высохших линий…
Снова встанет вода
и от неба замкнётся к тому же.
А под кромкою льда
будут...

Черви – безжильные нервные
Нервно секут сапоги
Ноги власато-чрезмерные
В шаге последнем – худы…

Черви – могильные ползают
Ползают к вечности тьмы
Тёмные силы безмолвствуют
Тело грызут – палачи…

Черви – трусливые властвуют
Власти грехов сатаны
Душу и сердце мытарствуют
В точках последней – строки…

13. 10. 16

Напишу тебе письмо,
пару строчек.
не отправлю все равно
я листочек.

День последний сентября,
радость с болью.
не враги и не друзья
мы с тобою.

Все, что было, не вернешь,
очевидно.
ты меня уже не ждешь,
жаль, обидно.

Только в памяти моей
день осенний.
счастлив был я, хоть убей,
без сомненья.

С Великим отливом уйти на рассвете
В страну,где все взрослые невинны как дети...
Забыться на миг о страданиях в прошлом,
И чтобы желаемое стало возможным...

Обрывок надежды измазанный в красном
Казалось бы грезить об этом напрасно!!!
Во взрослой душе,какие надежды ?? ...
Мы больше не будем такими как прежде.

И в миг непорочных в душе истязаний
В моих сновидениях причудливо тайных...
В красочном мире лучистых созвучий
Мне сказачно-реальный представился случай...

Вернуть все...

Не силён я в Крестовых походах,
и не помню Готфрида, Героя,
может, был он из царского рода,
а возможно, что был он изгоем,

но стиха все последние строки
прозвучали открыто и строго.

Скитаюсь в потемках по лужам
С тоскою задумчивых глаз...
Когда-то, сквозь ветры и стужи,
Вскарабкался я на Парнас.

Все счастье, здоровье и душу
Истратил на эти стихи,
Теперь никому я не нужен
С печалью святой чепухи.

Теперь предо мною пустыня,
Понурый, дремотный туман.
Завистники дали мне имя —
Наивный, смешной графоман.

Обычная школьная ручка
Застыла в усталой руке.
Хочу я хорошую взбучку
Устроить в последней строке.

Есть старая притча в искусстве,
Ее сохранила Земля...

По ручейкам весенней нежности
Плывут кораблики мечты
И пропадают в неизвестности,
Стремясь достигнуть красоты.

Я сам проникнут ожиданием
Прихода нового начала.
Мир приготовлен к созиданию
И ждёт последнего сигнала.

Миг и все реки поднатужатся
Чтоб сбросить льда окоченение.
Пространство с радости зажмурится,
Сердца наполнив вдохновением.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011-2016

По взбалмошным лужам бреду,
Бреду по ручьям текущим.
В своём рифмоплётском бреду,
Бреду по снегам я тощим.

И лезу на крыши домов,
Встречаю сосулек стаи.
Я с ними заплакать готов
От радости и от печали.

От радости, что весна
На пятки зиме наступает.
Печаль же о том, что зима
Последние дни доживает.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011