Последний союз

Правят миром подлецы,
Свет готов отдать концы,
Что осталось наконец,
Если прав всегда подлец?
Вот грядёт конец времён,
Будет в прах мир погребён,
В мире властвует правитель,
Душ всех грешных повелитель.
Есть надежда, что спаситель,
К миру вовремя придёт,
Вызволенье принесёт,
Тварь расплату обретёт.
Каждый к этому готов,
Так и быть в конце концов.
Как-никак, в конечном счёте,
Мир Вселенной на учёте.
Цифрой каждый обозначен,
И в итоге одурачен.

Союз дождя и ветра грозен,
Пока июль спокойно спит.
А Питер счастливо серьёзен,
Облокотившись на гранит.

Как будто нет грозы и вовсе,
Раскаты грома не слышны.
И Питер плавно входит в осень,
Хоть клумбы всё ещё пышны.

На время пауза повисла,
И освежающе пел бриз.
А Питер, - людный город-пристань,
С волной качается верх-вниз.

В круговороте сил природы
Дней не бывает выходных.
А Питер в это время года
Ничем не хуже остальных.

10.07.2015

Любой союз, увы, не вечен,
Однако верится с трудом,
Когда на самой первой встрече
Тебя принять решил мой дом.

Твой голос в комнатах безлюдных
Пытался спрятаться в ночи,
Когда мы словом обоюдно
Ушли от поиска причин.

Твоя разбуженная нежность
Звала меня в свои сады,
Когда мы оба безмятежно
Играли в пару молодых.

Текли минуты для обоих,
И сном казался каждый миг,
Когда прошла проверка боем,
И интерес взаимный сник.

Я не сержусь, не опечален,
Мне были в радость эти дни...

Заключили ладони союз,
И тотчас подчиняются губы.
Нас влечёт упоительный блюз,
Мы с тобой в эту ночь однолюбы.

Невзначай обнажилось плечо, -
Поцелуи становятся слаще.
Нам обоим от них горячо,
Но при этом никто не навязчив.

Алкоголь развязал нам глаза,
И позволил смелее быть пальцам.
Вот теперь нет дороги назад,
И возможности утром расстаться.

Но кто будет сейчас слушать бред,
В предвкушении таинства счастья!
Очень сложно сказать слово нет,
Если ты в нём активный участник...

Пылал октябрь, тобой зажжённый,
Дышала всполохами тьма.
Пришёл ноябрь, в тебя влюблённый,
И ты сгорела в нём сама.

Сгорела ты в желанье странном
Наряд последний скинуть прочь,
И, ветра вняв увещеваньям,
Бежать за ним хоть голой в ночь.

Чтобы счастливой и усталой,
Блуждая долго средь полей,
Укрыться белым покрывалом,
Не видеть грустных лиц людей.

Теперь дрожишь... но не в смущенье:
Союз с зимою заключён.
И твой уход – самосожженье –
Любви был акту посвящён.

Пресмыкается трус.
Он без лишних истерик
сдал СОВЕТСКИЙ СОЮЗ,
променяв на СПИТЕРИК.


Надоело ему
жить в республиках, равных
по добру и уму
и гарантиям прав в них.


Чтоб к "подаркам" господ
за свободу припал ты -
постарались и под-
суетились прибалты.


Но, спокойно не спит
прибалтийский СПИТЕРИК,
смотрит, полон обид
в рот Европ и Америк.


Кто на страсти волнах
разобщения вздор нёс -
ощущает сполна
всю свою третьесортность.


Можно зло крышевать
при желании...

Встал из гроба: Что я вижу?
- Вокруг одни лишь господа.
А что случилося с Союзом?
Гдеж в нем товарищи друзья?
А где Великий наш Союз,
который сплачивал нас тут?
Когда стоял я у руля и приучал я всех любя,
кого в тюремных Гулагах,
кого у стенке при расстреле,
чтоб были честными при деле.
Все те, кто был со мною рядом
но изменял Советским взглядам.

С таким бы правителем, как Горбачёв,
Могучий Советский Союз без боёв

Ещё в сорок первом был бы развален!
Но правил страною в то время Сталин.

Советский Союз победил в сорок пятом,
Воздав по заслугам фашистам проклятым!

Спукстя же полвека с начала войны
Не стало великой Советской страны!

Какое несчастье, что мы до сих пор
Не дали предателям должный отпор!
22 июня 2011 г.

Когда жить так трудно, нас можно понять:
Любовь только в сердце хотим удержать.
Пусть бури, и ветер, и тучи вокруг
Останемся вместе с тобой, милый друг.
Всегда будем рядом во веки веков,
Тревожным лишь взглядом провожая врагов.
Нам камни подводные все нипочем,
В огне и в воде: везде мы вдвоем.
Нет битвы такой, чтоб нас сокрушить,
Нет страсти такой, чтоб нас разлучить.
Союз бесконечен, сломить нас нельзя.
В любой беде вместе мы – ты и я!

Я открою тебя, чтобы снова взлететь
и увидеть дубов грациозные кроны.
Так хочу, чтоб под трели певучие впредь,
как в сосновом бору, просыпались пероны.

Голосят журавли над безлюдным плато,
как мозайку сложив эпизод из сонета.
Их нескладный напев - нераскрытый бутон.
Ласкутами стезей наша юность одета.

Пусть империя слез изовьется дугой,
колоритом интриг проходя по этапам.
Где желаний узор - просто узел тугой
в плотной пряже разлук, обозначенных крапом.

Мы сольемся в дуэт, но...