Последний день

Сварог и Лада.
Кодекс предков и Римлян.
Эпизод Христианской астрологии.
Законы Хазарского Каганата.
Новая и старая мораль.
Мать Ольга.
Волхв Ягайло Ган.
Знамение.
Новые сказки.

Святослав

У крестителя отец, был удалый молодец.
Мудрый вождь его учил, древним знаньем наградил.
Был силен, и отречен, в договорах искушен.
Его барсом называли, так победы поражали.
Оселедец(шикху) он носил -родовитый отрок был.
С мощной грудью, словно бык, биться впереди привык...

Каждый день, может стать нам последним,
Иль продолжить, цепь прОжитых дней.
Может радость нам дать и быть светлым,
Может грустью мир сделать темней.

Каждый день может боли началом,
Став, нам двери открыть в мир её.
В нём тоска, прикоснётся к нам жалом,
Безвозвратно меняя нам здесь бытиё.

Каждый день, может стать нам преградой,
Ослепить, светом ярких идей.
И ослепнув, мы рай перепутаем с адом,
Иль меж них, шагнём в Царство Теней.

Каждый день, может стать избавлением,
Нам от...

Вчерашний день- день мною позабытый
Вчерашний день- иллюзия, игра,
Вчерашний день, где я лежу убитый,
Уставившийся в неба облака
Вчерашний день - ушедшая тревога
Вчерашний день- забытая тоска.
И новый день, где только доска гроба
Ждет вбития последнего гвоздя...
Тот день ушел - и он- не возвратится-
И новый день ушел, став вдруг вчерашним днем-
И будем вечно помнить мы о нем.
Пока вдруг не придет пора забыться
И раствориться...
В пустоте...

Когда упадёт последний лист,
И буквы все сольются в фразу,
Тогда ты вспомниш обо мне,
Но может это всё напрасно?

Когда смотрела ты в глаза,
Любить на веки обещала,
Но я не смог понять тебя,
А ты меня не понимала.

И разошлись мы вдруг однажды,
Но не прошло и двух недель,
Как снова мы рассвет встречаем,
Теперь он наш -лучистый день,

Теперь зима-опали листья,
И мы не вместе уж с тобой,
Опять предательство,измена,
И ненависть вдвоём.

И так тоскливо,так обидно,
Ещё весь...

Мы были последним советским поколением,
Носили на груди октябрятские звездочки,
Подрисовывали фингал и рожки Ленину,
Шаля напропалую в учебных заведениях…
Тайком курили. И взрывали что-то в колбочках.

По черно-белому «Рекорду» бубнил речи Брежнев,
Его мы сразу переключали на мультики.
Потом в дырявой и запачканной одежде
Бежали жечь костры домов двух между,
С печеною картошкой уминая фруктики.

И было очень стыдно, когда родители
Читали в дневнике все замечания,–
Размашисто...

Не взойдет заря на черте тумана...
В темной полосе капельки дождя.
Золотится рожь за усталым станом,
Созревает день в звуках сентября.

Погоди, постой, не гонись за тенью
C призрачной тоской грозовых ночей.
На Пороге грань, снова Посвященье
Ждет... Подходит срок... Cумрак отогрей.

Как тогда, давно, на Кристалле блики -
Отраженье звезд у дверей Любви.
Поднимись душа на посту великом,
Сквозь тропинок смог руки протяни.

Свет рожденья ждет, матрицей играя,
Окунись в него, заповедь...

Гитара, хохот, рюмка чая,
Последний соевый пельмень –
Студенты наши отмечают
Татьянин день, Татьянин день!

© С.Хмелевской

Не смотри так, я просто бессилен,
Но мне нужно покинуть наш дом!
Твоих глаз голубых паутина -
Как в жару манит влага со льдом.

Голубое безумство не пустит,
Все завет в глубину нежных ласк.
Как сирену, заслушавшись, путник
Я тону в неуемную страсть.

Ты и счастье мое и проклятье!
Ты и солнце мое и луна!
Только жарче сжимают объятья,
Не напившись блаженства сполна.

Может быть, я потом пожалею,
Может быть. ..это будет потом..
Но сейчас я боюсь захмелею -
Пьяным вряд ли покину...

Мне день не день, мне час не час,
И все что есть - я все спускаю.
Я пропиваю жизнь в стихах,
Как в кабаке я в лист рыдаю.

Давно не жаль мне жизнь свою,
Других могу я пожалеть.
Судьба размашисто крута
По мне проходится, как плеть.

Но к «ласкам» я давно привык -
Тоска моя сильнее боли…
Когда-нибудь настанет миг,
И разорвется цепь неволи.

И я смогу тогда вздохнуть,
Последний выдох с облегченьем -
Я отправляюсь в дальний путь,
Судьбу отдав стихотвореньям.

Кому...

Жалею себя,
как последний игрок,
пытавшийся всё отыграться,
но тщетно.
И вот он – конец
(пустота между строк!),
но кто победитель,
чей выигрыш, щедрый?
Лежат, на невидимом
глазу, сукне
купюры невыкупленных
ассигнаций,
и нету пейзажа
в закрытом окне,
как нет состраданья
в глазах ассонансных.

Весь день наполнялся
по капле сосуд,
подставленный словно
под некий источник,
и вот наступил
окончательный суд -
такой же, как он,
переполненной ночи.
И вдруг опрокинулась
тщетная...