Последние мгновения

Последняя осень двадцатого века.
Почти нету сил для рывка, для разбега,
Для новой любви, для кочевья бездомного,
Для пира разгульного с бочкой бездонною.
Всё меньше надежд, откровений, желаний,
Всё больше утрат, расставаний, прощаний.
Дистанция к финишной ленте всё ближе.
Немного осталось уже виражей.
Но всё же Истории шаг я увижу
На тысячелетнем её рубеже.
Шагнуть бы за нею с Россиею вместе
Туда, где нет войн, голодухи и слёз,
Где люди добры, а мозги все – на месте,
Где «быть иль...

Последний вечер догарал закатом,
И во дворах горели фонари.
И нету в прошлое уже возврата,
В тот вечер,где кричали журавли.
В последний раз с тобой мы говорили
Про звёзды и счастливую любовь.
Как быстро обо всём мы позабыли,
Лишь в памяти набор ненужных слов.
Мы закрутились в серых буднях череде,
Во времени текущем бесконечно.
И не найти тех нежных чувств уже нигде,
Которые забыли в прошлом мы беспечно.

Последний закат любви догорит.
Солнечный луч покинет мечту,
В последний раз его ночь отразит,
Прежде,чем всё окунуть в темноту.

Новый рассвет не придёт никогда.
Лунный свет мне заменит его.
Мирно в душе воцарит пустота.
И сердцу теперь не любить никого.

Последняя любовь - не повторение пройденного.
Последняя любовь - неожиданно найденное.
Она звучит в тебе венчальной мелодией.
Она у судьбы тобой словно украденная.
С ней разве может, хоть что-то, сравниться?
И, коль обрела она в сердце пристанище,
Мы над землёй воспарим словно птицы.
Ради неё посетим и ристалище.

Последний кирпичик в себе
Достроил кудрявый масон.
И песню об этом он спел
И ею доволен был он.
А после масон прикорнул,
Масону привиделся сон:
Последний кирпичик в себе,
И в Мире - последний масон.

Последний оплот пал:
Не будет ни плена, ни тлена,
Не будет прекрасной Елены –
Гомер для стихов мал.
Он будет потом зарезан,
А Шли’ман оценит трезво:
Копать здесь теперь бесполезно.

Последний судьбы шквал:
Не будут ни Гитлер, ни Ленин,
Ни Сталин в моё поколенье
С портретов смотреть в зал.
И я, не рождённый греком,
Искать буду век от века
В себе не того человека.

Последний день зимы.
Февральский лист последний
С календаря слетит во мглу годов,
И примет неохотно март в наследство
Старьё снегов и рухлядь серых льдов.

Трястись не будет и не будет чахнуть
Над этим отслужившим барахлом.
Весенний дом мимозою пропахнет.
Капель забарабанит за окном.

Откроешь дверь балконную осевшую,
На звёзды глянешь, воздуха хлебнёшь,
И, лирикою полнясь налетевшею,
Услышишь (всё же в городе живёшь!),
Как на скамейке, чудом уцелевшей,
И пьёт, и матерится...

Последний парус уходящий в океан
Не оставляет даже мысли о надежде
И равнодушно смотрит в воду капитан
Его уже не манят волны так как прежде
И где те краски что сгущаются в закат
И где тот берег где ждут родные лица
Всё это было очень много лет назад
Всё это было но уже не повторится
И угодить ему не в силах океан
И не попутчик ему попутный ветер
Идёт в слепую через утренний туман
Разбив свой компас о бутылку бренди
Каюта доверху наполнена тоской
И старый капитан давно в ней...

Мгновенья пусть твоей улыбкой заблестят,
Алмазной россыпью распахнутого взгляда!
Пусть ум и слух твой песни мне простят,-
Кто ж сможет так воспеть тебя как надо!

И губы те, что с губ твоих вкусят
Хмельного зелья, сладостного яда,
Царицей властною тебя провозгласят,
Божественной Афиною-Палладой!

Твой голос, взгляд в душе моей царят,
Взметают чувства словно вал девятый.
Ни годы, ни века не усмирят
Любви губительной ревущую громаду!

Судьбы подарок смею ли хулить...

Мгновения любви столь быстротечны:
Не в силах время бег остановить,
Еще вчера твои ласкали речи,
И сердцу был огромный мир открыт.

Когда б не знали мы, что гаснут свечи
И вспять огонь любви не повернуть –
Меня спасает шаль в холодный вечер,
И ночью трудно без тебя уснуть.