Порванные струны

Пусть не свят, всё-равно с большой буквы,
Моё имя, всё ж будут писать.
Зря берёте меня враги, в круг вы,
Зря ты скалишься, в спину мне тать.

Закусил вороной удила,
И рванул, напролом, всех сбивая.
Поживём, наша жизнь не прошла,
Порван круг, за спиной врагов стая.

Смертны все — и подлец, и герой,
Не бывает бессмертных людей.
И не стану любою ценой,
Покупать, я себе лишних дней.

Всё-равно смерть придёт в её срок,
Мне дороже моей жизни честь.
Забирает к себе детей Бог,
Смерть...

- Налили света ковш, словами растопив,…
***
(- Культуры нет? модерна пост, и маргина-
лов длинный хвост,…(?)
***
- Исшаркаем шагами интерьер и симул-
якр, и робеспьер, и кант, и прочая химе-
ра, родиться сон его премьера, на холст
или рукав? (манжета полотно), запечат-
леет кто-то и вино, поможет в этом дей-
стве? маргинальном, повтором тем, цит-
атника предел, и камасутры здесь удел,
дайши (и прочего сословья), бег силы,
мысли тут приволье, обуздана, наверн-
яка, казалось...

ты - книга страницы которой
переворачивает ветер пришедший с неба.


Осилит ли идущий путь домой ? -
Вопрос вопросов и ответ ответов.
Там, где качается бессильный,неживой,
Продрогший насмерть обещаньем смертным.
У алтаря безудержных святынь,
Взлетающих от бренности к причастью,
Где порванное знамя как псалтырь
Всех верований и участий
В пути земном...слагающим тебя.
О, профиль жизни столь влюбленный в небо,
Познавший горький вкус огня
И вымоливший черное на белом
Не умирай!...Ты...

Лето осенью казалось,
На душе хандра и вялость.
В небе тучи грязной ватой,
Меж них, неба синь, заплатой.
Мир туманов впитал мокрость,
В нём сырой дороги скользкость,
И размытости нечёткость.

Ветер дунет и дождинку,
Прямо в темя — в серединку,
Издеваясь этим словно,
С тополинной сбросит кроны.
И хотя в том нет нисколько,
Смысла здравого и толка,
Вздрогнув я, ругнусь тихонько.

Не малина жизнь моя,
В ней от скуки устал я.
День за днём летят недели,
И в конце моих тунелей...

Всё выпито до дна
с последней каплей света,
лишь пьяный снег
мерцает в тишине,
и ты зовёшь меня
в пустыню ночи,
где вместо сердца -
полная луна,
молчащая в груди
стального неба.
И я иду, не ведая,
не помня,
не помня дня вчерашнего,
не зная,
не зная завтрашнего дня,
держась за воздух
заиндевевшим
порванным крылом,
надеясь на
бессрочное однажды...

Анданте близости,
Сердцебиенье строк,
Слов порванных и слов нетерпеливых,
Молчащих, умоляющих о том звучании
В разлившихся чернилах...
Скользить по ласке выгнувшихся тел
В сближеньи откровенных богомолов...
Веленьем обнаженных вен,
Бессилием, бескрайностью кессонной...
Кессонновой болезнью тесноты...
Бикфордовым шнуром сердцебиенья...
Кто ты, прикосновенье отражений
В скрещеньи наших обостренных тел.
Кто ты, танцующая пламенем реки,
Коснувшаяся губ моих губами...

Прошли безумные минуты.
Восход с закатом – просто зори.
Привычный круг мечтаний порван.
Я перестала быть безпутной.

Какая грусть – встречать рассветы
без ожиданий поцелуя.
Я как надломленная ветка.
Кто смажет рану мне живую.

Бальзамом любящего взгляда,
чтоб запульсировали соки.
Где он, желанный. Вышли сроки.
Лишь кадры прошлого парадом.

Читала тебя до черных дыр, до порванных одеял. Вручила душу свою и тело- ты за граненный продал

Мне- руки б твои ожерельем на шею, тебе бы- в хмельном бреду Забыться, упиться, уйти скорее из дома, где я тебя жду.

Мне б в уши слова твои, медом и шелком, тебе бы- полыни отвар. Холодными пальцами нежную кожу никто еще не согревал.

Мне- пальцы твои в темный ворох волос, тебе- добавлять седины. Я больше не жду тебя, мой декабрист. Пропадом пропади.

Мир тишиной, сказать так много может,
Ты промолчишь, я всё пойму без слов.
И в тишине, на тяжкий вздох похожей,
Вдруг взвоет ветер, сотнею волков.

Не надо слов, не сможем нитью речи,
Сшить Мирозданья, порванную ткань.
Проходит всё и жить вновь станет легче,
Ты лишь себе, в себе врагом не стань.

Не виноват, никто из нас с тобою,
В том, что не смог, стать явью сон мечты.
Не властны мы, над миром и судьбою,
Погаснут свечи, отцветут цветы.

И не согреть, огнём свечи погасшей,
Не...

– Было всё как обычно, тянулись усталые будни
Озабоченно шли по делам неотложным люди
Тучи важно вздымались как фрегатов больших паруса…
Было всё как всегда.
И зима как всегда была – серой
И отмеривалось как обещано было, полною мерой
Тем кто верил, и тем кто не верил
Но упрямо искал в новом дне чудеса.
– Я спешила домой в старомодных порванных ботах
В шарф замотана серою длинною заботой…
Шелестела в кармане пальто пачка Вискаса для кота.
Вдруг открылось окно в замурованных...