Пора мыслить

Пришла пора расстаться с белым снегом,
Проститься с ним до декабря душевно.
Утихомирить все желанья эго,
Чтоб не мешало жить светло, волшебно!..

Пройтись по парку, как всегда, без спешки,
Увидеть, как весне открыта дверца,
Бельчонку нежно предложить орешки,
Раскрыв ладонь, послав свет добрый сердца.

Средь мыслей, образов и мнений,
Блуждая в памяти мгновений.
Я объяснения искал,
Зачем я здесь и кем я стал.

А мир мешая, круг меня,
Шумел событиями дня.
И прикоснувшись — изменяли,
Меня их радости-печали.

Был где-то я необходим,
А где-то, лишним и чужим.
Но чаще, всё же был не нужен,
И мне печали рвали душу.

Но изменить того не мог,
Ведь в том судьба, а её Бог,
Даёт, а значит я приму,
И свет событий, и их тьму.

И я мою жизнь не кляну,
Обут и сыт, я в ней по дну,
Иду и...

Когда придёт пора расстаться
Со всем, что здесь насобирал,
Ты не печалься понапрасну,
Ведь, расставанье, не финал.

Ступай легко в пути иные,
Балласт с собою не тащи.
Знай, для тебя важнее ныне,
Лишь осветление души.

Не стоит слёз ронять напрасно
О том, что что-то не успел,
Не все на свете слышал сказки
Иль песен всех не перепел.

Случилось, что не ожидалось,
Не воплотились все мечты.
Но всё же, за святую малость
Благодари, что ты есть ты.

Ты в бо Же и она с тобою,
Уход...

Только мысли о тебе согревают,
Ведь вместо твоей руки, автомат.
Тут людей на полях убивают,
Ждущих завтрашний закат.

Холодной рукою я дотронусь до фото,
И горькой слезою я вспомню о тебе.
Ведь пройдя через это болото,
Я вновь напишу письмо судьбе.

Если я выживу, моя дорогая,
Моя любовь усилится вдвойне.
Я буду судьбу благодарить, родная,
И мечтать с тобою встречу наедине.

Пролетела осенняя, тёплая пора…
Когда веселилась и играла детвора!
Зачастили дожди у нас на Дону,
Не повеселиться уже в эту погоду.

Да! Хлебороб кто не управился в полях!
Не заехать в поля на железных конях,
А дожди октябрьские, аж поют в степях!
Кто закончил уборку, дыхнёт на белых
он простынях.

Я слежу за ходом дней, часов, минут:
Вот над городом кружат они, кружат…
Что вчера цвело и пламенело тут –
Белым пеплом засыпает снегопад.

Но, храня на сердце прошлого нестёртые следы,
Я гляжу легко на сумрачную будней канитель –
Как, поблекшие уж, городские парки и сады
Повивает ныне погребальным саваном метель;

И не жаль мне отпылавшего убранства их ничуть,
И ни майских гроз, ни осени узорного ковра:
Предо мной – светла, как будто дальний предстоящий путь –
Снова зимних...

Я в плен сдаваться обстоятельствам не стану,
Есть шансы выжить в ситуации любой.
Каким ни буду, отдохнувшим ли, усталым,
Но только вызову судьбу на ратный бой.
Уверен в том я, что не будет рукопашной,
Меня словесно будет сложно победить.
С судьбой, как с женщиной, крутить не стоит шашни,
Ведь неизвестно, что же будет впереди.

Поддаться можно бесконечным уговорам,
И убедить себя в возможности предать.
В своих глазах я навсегда останусь вором,
Судьба такая, мол, досталась и среда...

Тишиною ночи гулкою,
Пустых комнат дышит тьма.
Бегу мыслями по кругу я,
В миражах забот ума.

Ум осмысливая данность,
Мир стремится описАть.
И мы верим в ту реальность,
Что сумел он в нас создать.

Только взгляд ума пристрастен,
Видит грань лишь стороны.
И чужак всем непонятен,
И виновен без вины.

И меня огульно снова,
Обвинил со зла чужой.
И от боли выть готово,
Сердце встретившись с тоской.

А ночь гулкой тишиною,
В темноте пустых углов.
Мне сочувствуя со мною,
Говорит...

Был Герасим раз на юге,
Чтоб отстала мысль о друге.
Та приперлась на юга,
И не вышло ни фига.

О ней не знают, как о женщине домашней,
Всё потому, что посторонним вход закрыт.
Она живёт, не вспоминая день вчерашний,
И соблюдает чувство меры до поры.
Её не стоит злить, пусть даже ненароком,
Месть будет страшной, сроки давности не в счёт.
Она винит себя за то, что одинока,
Но не спешит пожить бы с кем-нибудь ещё.

О ней не стоит говорить, как о пропащей,
Реальный возраст скрыт от самых близких глаз.
Не любит кофе, чай попросит сделать слаще,
И не торопит быстро выполнить заказ...