Понятный

Красавец Вронский – щёголь и повеса
влюбляется в замужнюю мадам.
Та тоже не скрывает интереса –
лямура захотелось господам…

Быстрее ветра шепоток досужий:
«Каренина – бессовестная бл*дь!»
Да и понятно – при живом-то муже
на стороне ребёнка нагулять.

И мужу это тоже не по нраву,
однако. стиснув зубы, и не мстя,
он ей простил измену и подставу,
признав своим невинное дитя.

Но в тесной клетке не удержишь птицу –
в любой момент готова упорхнуть:
любовники сбегают...

У таких казаков надо всем учиться…
Малой Родиной на Дону гордиться!
Лёгкой жизни по Европам не искать…
Богатство Родины своей подымать.
Вон мигранты за Родину забылись…
В Европу толпами устремились!
Кто ж будет Родину свою защищать?
Очаг своих предков там оберегать???
С таким понятием жизнь не наладится
И Родина без сынов не оправится…
Будет по жизни в крови загибаться
И никогда на ноги ей не подняться.
Вот данные казаки трудностей не боятся…
По жизни к труду завсегда стремятся...

Пожеланья в дни рожденья
Открывают тайную цель –
Все хотят удачи, везенья
И жизнь, как яркую карусель.


Все хотят жить красиво,
Сотворить сказку на земле,
Всегда быть только с милой,
Собой оставаться везде.


Но жизнь не станет красивой,
Если не чувствуешь красоту.
Жизнь не станет счастливой,
Если не имеешь мечту.


Светлая сказка не сбудется,
Если душа не поет.
Человек не пробудится,
Если к высотам дух не зовет.


Нужен прорыв к невозможному...

В пустой квартире сидишь...
Далеко до рассвета.
Телефон твой молчит...
А в руках сигарета.

Ты не включаешь свет...
Тебе не нужен он...
Вдыхаешь дым сигарет...
И пьёшь глотками вино.

Тебе давно всё равно...
День сейчас или ночь.
Ты не смотришь в окно...
Солнце там или дождь.

Хаос в мыслях твоих...
В жизни всё кувырком.
Было всё для двоих...
В вашем мире простом.

Всё так было легко...
Всё так было понятно.
А теперь всё не то...
Небо всё в чёрных пятнах.

Эти пятна...

Тоскливый был мой черный лист,
На темном фоне появились звезды.
Не Рафаэль я буду,но Матисс,
И от того все пятна будут пестры.

Разрежу свое небо пополам,
Я разделяю мир большим восходом.
Люблю смотреть на небо по утрам,
Теперь уж не доволен черным сводом.

Намажет мягкий ветер облака,
Светлеет небо,- стало голубое.
Да-да, под небом будет мирная река,
Течет река на солнечном просторе.

Зеленые деревья бросят тень,
Мои объемы четко разделяю.
Еще одна заметная ступень,
И с каждой...

Украли памятник Доценту...-
Наверно, жизнь - не на плаву,
для тех, кто, ночью, к монументу,
пришли... А он, им: «Пасть порву!»,
сказать не смог..., застыв в железе,
с иронией известных черт...,
тем паче, вставив, в антитезе,
знакомый, сленга, кайф-десерт,
а то: «Рога поотшибаю!»
( Чтоб чью-то жизнь, влёт, завершить! )...,
«Моргала выколю!» ( Вонзаю...,
чтоб зенки - зрения лишить! ),
причём, в момент, рогаткой пальцев,
прервав блуждание, в час ночной,
последышей неандертальцев...

Мудрец любил дарить игрушки.
Сам мастерил их для детей…
Могли, и квакать, и свистеть
Его забавны побрякушки.

Тоска, однако, не напрасна…
Игрушки, что дарил не раз,
Красивы, но ломались часто.
Все хрупкие, как на заказ.

Восторг детей сменяли слёзы.
Малыш, разбив игрушку, сник.
И удержать себя не может,
Ведь полюбил… и к ней привык.

Родителей настало время.
Всему ведь настаёт конец.
Есть свой предел и у терпенья.
«В чём мудрость? Нам ответь, мудрец!»

«Им, детям, никуда не...

Ты уходишь в ночь. За моей спиной
Тихо кружит снежинками ветер ночной.
Серебром разливается в небе луна,
И с ночной тишиной приходит тоска.
Я стою у окна и гадаю о том,
Как реальность порою становится сном -
Не понятно где правда, не ясно где ложь.
Я стою и смотрю, как уходишь ты в ночь…
Я дышу темнотой, пытаясь понять,
Что в тебе меня манит опять и опять.
Я смотрю, как идешь ты в холодной ночи,
И летят за тобой все мысли мои.
Я стою и смотрю, как идешь ты в ночи.
Дом мой пуст и все...

В отсталой дикости лежали пахотные дали
Под властью царских сабель и помещичьих плетей,
Не ели досыта крестьяне, вечно голодали,
А раз в семь лет был голод с миллионами смертей.

Дворцы, наряды, яхты покупая за пшеницу,
Царь и князья народ свой умерщвляли по пути,
Когда пол урожая вывозили за границу,
Детей крестьянских умирало трое из пяти.

Всё лгут про доброго царя, про булки и котлеты,
Конечно, знала Русь и тех, кто жил навеселе,
Но по стране лежали в избах жёлтые скелеты...

- Ах! Мадам! Это старая пресса!
Новостей очень хочется Вам?!
Все понятно! Моим баронессам
Нужен воздух Парижа, Мадам!

- Ах! Месье! Невозможно забыться!
Да, конечно, мне мил отчий дом!
Но, пора возвращаться в столицу!
Мы поедем туда вчетвером!

- Ах! Мадам! Наконец-то могу я
Вас открыто, при всех, целовать,
Не боясь и ничем не рискуя!
Вот! Целую! Опять и опять!

- Ах! Месье! Хватит глупых стеснений!
И в Париже про нас знают все!
После всех приключений, волнений
Нам пора...