Полёта

Мадам вы прелесть — ваши глазки,
Смогли свести с ума меня.
В них столько нежности и ласки,
Задора столько и огня!

Как крылья чайки, ваши брови,
Полёта радость, живёт в вас.
И жизнь отдам, я без условий,
За взгляд прекрасных ваших глаз.

Ваш смех звенит как колокольчик,
В улыбке ясной, солнца свет.
Без вас, мне день темнее ночи,
Без вас, мне счастья в жизни нет.

Уж сколько лет я с вами вместе,
Души не чая в вас, живу.
И для меня нет большей чести,
Чем то, что вас женой зову...

Печали партию сыграла,
На скрипке горести тоска.
Ей в такт грусть тихо подпевала,
О том, что доля нелегка.

И томный вздох в груди рождая,
Тоска бралА меня в полОн.
В очах слезою закипая,
Дарила песни грустной стон.

А скрипка горести играет,
И сердце в такт стучится с ней.
Дождём холодным грусть рыдает,
И день вдруг ночи стал темней.

Печаль-кручинушка туманом,
Мечты размыла силуэт.
Во сне летать я перестану,
Во мне теперь полёта нет.

На скрипке горести сыграла,
Тоска...

До слёз,от радости,до крайнего восторга,
До погруженья в глубину~своей души,
До высоты,превыше~птичьего полёта,
До экстатических видений я дожил!
Я,безусловно,часть себя теряю,
Даря~Желанной~всю свою любовь,
Но часть~Её~себе приобретаю,
Сгорая в пламени~космических костров!
Сойдутся в битве~наши две~Вселенные,
Когда взойдёт на небо~полная Луна,
Найдёт на нас~любовное затмение~
Война,на обоюдный плен~обречена!

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Всю жизнь брести к себе, оледеневшей, мертвецкой походкой,
к своему глухому степному приливу, раскалённому мраком луны,
к своей полудикой присяге праведности, изливающейся
вакуумом света на подножие каменистых холмов;
одинокой песней выжженных трав всю жизнь искать свою тень.
Смотри, как солнце украсит палитру блюза, сыгранного в проёме окна,
на растаявших занавесках; мягкий полдничный ветер
ляжет в ладони пыльцой поцелуя; время подарит вечер –
вечер напишет чернилами сонных глаз...

1
А ближе к вечеру - по факту
( часов так около семи… )
и гости ( те, кто внемлют такту )
хотели ехать ( «Чтоб к восьми…» ),
но, тут, хозяин, столь польщённый
( Чрез пунш - весельем поглощённый! ),
ворота вздумал запереть…,
а посему: пришлось стерпеть…,
ведь он, в тирадах изливаясь,
всем, громогласно, объявил,
что никого ( Коль так решил! )
не выпустит ( Зло улыбаясь! ),
ну, то есть, оных, со двора
( И то - до самого утра! )…
2
А вскоре музыка, бравурно
( Довольно кстати...

Здравствуй, щит и отсутствие полёта, зачем он
мёртвым, смерти объятие красоты, гармонии, ты,
на причале, и руки сложив на груди, думаешь о
своей печали, явная явность, чуда объем и реаль-
ность распалась, на, тупость мысли, мумию грус-
ти, льна скатерть, твёрдость покрова, и ново, не
только утро, серебро снега и то, что выпадет пос-
ле ночлега.

Каждому своё — и муравей,
Сыт, съедая хлеба всего крошку.
Каждому своё — и для людей,
Всем своё отмерено и можно.

Каждому даны свои пределы,
Сил запас у всех по жизни свой.
Но всегда сильнее, душой смелый,
Чем трусливый, пусть он и большой.

Каждому отмерен свой участок,
На дороге жизни — не продлить.
Но пустым быть длинный может часто,
Если пустотой его прожить.

И у всех полёта высота,
Разная — у всех свой потолок.
По уму — у всех своя мечта,
И свои кумиры, и свой Бог...

Все вокруг что-то говорят,
Но я ничего не могу расслышать.
Словно вокруг меня выросли стеклянные стены,
От которых не сбежать… Можно лишь прыгнуть.
Но, куда?! Я не вижу дорог, залитых светом –
Всюду лишь иллюзии перекрёстного выхода…

Слёзы от одиночества переходят во мне
В красные кричащие реки моих нервов…
И снова руки непроизвольно сжимают стакан…
Ещё секунда – и он треснул…

Взгляни на меня без инъекций льда,
Сдерживающих мои наэлектризованные чувства.
Мамка сказала, что в...

Мир потерял свою прозрачность в проросшей зелени листвы,
Покрытый неба синим глянцем не-пос-ти-жимой глубины
Вот также солнечно и ясно в душе, уставшей от зимы
Но всё же было не напрасно!?.. И не напрасны были дни!..
Иду, шагов не замедляя, в потоке городской реки
Вперёд! А следом, пусть сгорают мои непрочные мостки
И как из пепла птица Фенникс, из груды зимнего тряпья,
Я возраждаюсь, и не целясь, стреляет лучница-весна
И попадает, и пророчит, и что-то там ещё сулит...
Душа полёта к...