Полынь-трава

Рвётся там.. всегда где тонко...
У всего есть свой предел.
Вкус травы полыни горький...
Чётко метят Боги цель.

Голос тих... меня не слышно...
Даже если я кричу.
И опять молчит Всевышний...
Если что-то я прошу.

Раньше я парила птицей...
Среди белых облаков.
А теперь мне небо снится...
И свобода без оков.

Раньше всё казалось ясным...
И в душе была мечта.
А теперь поблёкли краски...
Жизнью выпита до дна.

А быть может счастья жребий...
Для меня зажжёт звезду.
И мечта...

.
Не лейте в уши мне враньё,
елейный яд, муть полуправды.
Слетелось дружно вороньё
на пир кровавый, трупный, смрадный.
Уж разделили меж собой
Россию-Мать кусками, жертвой…
Не выйдет! Ложь, войну, разбой
мы остановим битвой смертной.
Да, запрягали долго, с кровью,
откладывая страшный час,
надеясь миром и любовью
решить наш спор…
Но подан глас:
Священная грядёт война!
Не будет в сторону отшедших.
С Россией или за врага?
Ответит каждый.
Дух окрепший
вновь вопиет...

Я люблю под вечер побыть одна,
терпкий бренди сумерек лить в бокал…

Золотую голову в створ окна
лунный странник выкатил. Расплескал
всю свою сиятельность – гость ко мне,
мой дружок полуночный светлолик.
Ни любви, ни истины в бренди нет -
в хрустале расплавленный сердолик.
Мы с луной приятели много лет,
нас пьянит бессонница, а не спирт…
А зари вечерней растаял след
и давно за окнами город спит.
В эти ночи быстрые, словно взмах
чёрно-белых крыльев весенних сов,
золотыми искрами...

А где-то тихо дождь идёт.
Как мокрый кот на мягких лапах.
Там горьких трав полынный запах
и грозен низкий неба свод.
Там сводит август, старый сват,
в своём алькове осень с летом.
Там на рябине амулеты
от одиночества
едва-
едва окрасились в кармин
и так горчат, как твой последний
прощальный поцелуй.
А летний
дождь - акварель, аквамарин.
Там в зрелых гроздьях день любой.
В одно мгновенье вечность сжалась…

А здесь жара. Какая жалость,
что не дожди
и не любовь

2010-08-09

как тонкорунна снежная мерлушка
последний выдох инеем в стекло
цена шубейке сношенной полушка
когда в лиловых сумерках тепло
когда зима крадётся осторожно
хрустит в траве ледок её следов
уходит прочь с пустой сумой дорожной
по краю чёрных мартовских садов
за нети, млечный путь шагами мерить
на самом дне небесной полыньи
где стаи звёзд плывущие на нерест
и перелётных ангелов рои

2014-03-11

Где-то люди, где-то сволочи,
Где-то просто дураки.
Вкус травы полыни-горечи,
У кручинушки-тоски.

Даже мудрому неведомо,
То что будет наперёд.
И от встречи с его бедами,
Никто в мире не уйдёт.

Филосовствуют мыслители,
О природе бытия.
А их малого события,
Ранят, тронув в нём, края.

Часто скучно и не хочется,
По канонам жить благим.
Делать всё во благо общества,
Чем-то жертвуя своим.

Где-то люди, где-то сволочи,
Не понять враз, что есть где.
И в обед часы, и в полночи...

Раннее утро, и легкий туман
Призрачным саваном лег на поля.
Горечь полыни словно дурман,
Разгоряченно вздыхает земля.

Топот копыт на дороге у дома
Напоминанье о скором грядущем.
Как это старо и как знакомо,
Словно картина в кофейной гуще.

Грубый стук обуви дробью по полу
Рвет диссонансом уют рассвета.
Слышится звон, словно маленький молот
Бьется в припадочном танце с стилетом.


Тихий шелест клинка из ножен,
Мягко шепчет о бренности жизни.
И небольшой ветерок по коже
Все...

На всем скаку
навстречу рвам и стали
я уронил поводья у коня,
мои друзья
коней не удержали
и навсегда
оставили меня.

Моя звезда
летит навстречу ветру,
горит мой меч
на каменной стене,
мои друзья
ушли бродить по свету
и навсегда
забыли обо мне,

Они ушли
в холодные просторы,
где синий шелк
обуглился вдали,
они легли
по желтым косогорам,
по бугоркам
заснеженной земли

Они ушли,
я их винить не стану,
пока меня
не позвала земля,
но тяжело
как будто капитану
мне...

Горький запах полыни,
Так силен перед грозой.
Понимаю: отныне
Мы чужие с тобой.
Понимаю: не стоит
Твои письма беречь.
Своё сердце закрою
От ненужных нам встреч.
Понимаю, что шансы
Нынче ровны нулю,
И в бокале с шампанским,
Тонет слово «ЛЮБЛЮ»
Горький запах полыни,
Как вино на столе,
Понимаю: отныне
Я - чужая тебе!!

Над мертвенно-белым полем, воронья надрывный траур,
Учит мать стеречь добычу замерзающих волчат,
« Это кто же, в час рассветный, небольшим обозом правит,
Чьи останки под рогожей кони хмурые влачат?!»

« Саша, милый! Уж не ты ли, охладев к земным печалям,
Руки бледные раскинул на соломе ледяной?!
Этот выезд – путь финальный, до реки четыре мили,
Той, что скроет лоб высокий под студёною водой!»

Помнишь, как с бароном Толем, пробиваясь сквозь торосы,
Славу Родины умножил картой...