Полный

Маслины и смоквы. Просветы и тени.
Шуршанье камней под ногами друзей;
Весёлые, сытые... С теми ли, с теми
Он столько прошёл по нелёгкой стезе?

Замедлили шаг. Вот гора Елеон.
"Не спите сегодня", - сказал тихо он.

Внизу под горой слышен грохот Кедрона,
Был воздух прохладен, беззвучна листва;
На лицах лежали и нега, и дрёма,
И словно не сказаны были слова:

"Побудьте со мною. Не спите сейчас.
Наверно последний мой близится час".

...Дорога из света и тёмных провалов...
Он слышал...

Нет, не просто писать о войне,
Рассказать, что творилось в сердцах
Среди пуль и разрывов, в огне
Тех, ковавших победу, бойцах.

Хоть ползи, хоть иди, хоть беги,
Но строчит и строчит пулемет.
Нету слов: "Ты себя береги".
Есть команда:" Вперед и вперед!"

Распластавшись, пол роты лежит.
И не встать им уже никогда.
Но палит этот дзот и палит,
И не взята еще высота.

И тогда парень встал в полный рост,
И собою закрыл шквал огня...
Он всю жизнь к высоте этой рос,
Что на карте всего...

Комната. Зима. Вечер.
У окна - молодой человек.
Смотрит. Как мягко светит
Фонарь. И как серебрится снег.
Вдохновенно: "Был вечер чудный...".
Посильней подбирает слова.
Восхищаясь обыденным в будни,
Пусть и в самый канун рождества.
Вдруг звонок. Телефон. Отвечает.
То давнишний студенческий друг.
Волшебство за окном исчезает...
В темноте только матовый круг…
"О, привет! Как живешь?" - "Да, не очень.
Позвоночник. Кровать. Скукота..."
(Так небрежно - пустяк, между прочим).
"Вот звоню...

Как горько жить,
когда не понимает
никто вокруг
трагедии страны,
в которой нынче
властвуют приматы -
под управленьем сатаны…
Сидит он далеко,
за океаном
(купивший скопом
киевский «бомонд»!)
и всей своей
системой окаянной
лишь войны сеет,
с наглостью: - Сome on!*

Все перед ним
должны упасть на лапы,
лизать его валюту…
Полный бред!
Свет Статуи Свободы
(«Лживой Лампы»)
несёт и нам,
и миру - столько бед!
Проплаченные
мятежи и войны,
цветные революцийки
невежд...

Настрогал салат из чувств
Тонких и возвышенных
Деликатно прогнал грусть
Не быть ей в обиженных.

Душу до краев налил
Радостью и волей
Подхватил и закружил
Вихрем в чистом поле.

Вынес в огород диван
Оседлал решительно
Жизнерадостен и пьян
Просто удивительно.

Дуй Губатый, жизни полный
Золотых стеблей пшеницы
К горизонту катят волны
В них крестьян мелькают лица.

Из Чайковского альбома
Жатву выбрал пусть внимают
Музыке и я под домом
Под нее же засыпаю.

Пришел ноябрь, и первые морозы,
Сковали грязь и лужи тонким льдом,
Припорошили инеем березы,
И бомбою разбитый старый дом...

Разбитых пушек ржавые лафеты,
Сгоревшие останки от машин,
И черные деревьев силуэты,
Да стылый ветер иней ворошит...

Такая невеселая картина,
На много километров впереди,
Вороны даже каркают уныло,
Лишь снег на солнце яростно блестит...

Из двадцати осталось только десять,
Усталых и оборванных солдат,
Остановились у костра погреться,
Да...

Снег засыпает осенние сумерки,
Грязь закрывая холодным покровом.
Люди без шапок, как будто здесь умер кто,
Молча идут по добру, по здорову.

Солнце не может сквозь тучи пробиться,
И заявить о себе в полный голос.
Мне уже нечем, пожалуй, гордиться,
Время идёт, поседел на мне волос.

Завтра опять повториться сегодня.
Только возможно меня там не будет.
Всё потому, что дороги Господни,
Жизнью проходят обычные люди.

Так вот и я появился случайно,
В мире, где всё так непросто...

Бабье лето... И грустинки
Побежали по земле,
Появляются морщинки
И у лета на лице...

Это время так чудесно,
Хотя явно не юно,
Но признаться если честно,
Многим нравится оно!

Рады люди дням осенним,
Когда холод не спешит
И усилием последним
Лето нас благодарит.

Это время называют
Летом "бабьим",и не зря -
Бабы лето вспоминают
И молоденьких себя.

Вспоминают как кружились
В хороводах по весне
И как к лету распустились
В полный блеск,во всей красе!

Но в природе всё не...

Не каждое слово пароль
Не каждое имя, подсказка
Пусть с виду красив и умён
Но это, не повод для счастья.

Возможно, всех слов не собрать
Пускай суждено затеряться
Ведь главное, просто мечтать
И делать хоть что-то, стараться.

Есть яблоки, выйдет компот
Мой дед, здесь разбил сад, когда-то
Теперь, каждый год обречён
Плоды хоронить, без возврата.

Пришёл в запустение дом
Он стал как укор безразличью
Вглубь саженец груши вошёл
Но так глубоко, что не вижу.

Порой, навещают друзья...

Как-то кушал бутерброд
И набил им полный рот.
Звонит мне как раз жена
Я ей только: - А-а-а.
- Ой, простите, - мне она, -
Не туда попала я.

Н.В.Невесенко