Полночный час

Ничего, ничего не осталось,
трепет сердца - сухая трава,
только чёрного солнца усталость
освещает скупые слова.

Всё прошло, всё молчаньем застыло,
в окнах призрак пустыни горит,
и лишь воронов чёрные крылья
режут снежную дымку зари.

За спиной тает холод полночный,
разливая тоску лунных волн,
и крадётся сквозь память, на ощупь,
моя тень, потерявшая сон.

Мне бы петь и петь
безымянным эхом
в сторону моря,
каменеть
в прибрежном граните
чёрной волной прохлады.
Мне бы ждать и ждать,
сединою дождя
посыпая голову,
тишину твоих рук,
безутешность
полночного взгляда.

Мне бы литься
весенней слезой
по щекам подворотен,
собирать
в мотив неумелый
шёпот дорожной пыли,
а потом
лететь под откос
безвозвратно и беззаботно,
как звезда,
что сорвалась с ветки
небесной ивы.

Светит месяц, пленяя волшбой,
Над заречьем, над призрачным лугом…
Подарила девичью любовь,
Подарила сердечному другу.

Вместе с милым по травам густым
Шла в хрустальную даль на рассвете
И в букет собирала цветы –
Колокольцы звенели в букете.

На душе и легко и светло,
Влюблена! Кровь по жилам кипела.
Чувств ответных живое тепло
Ощущала душою и телом.

Безоглядно в далёкую даль
Невозвратным путём уходила,
Словно в сказку. Но то – пастораль,
В жизни сказки сменяются былью.

И...

Калитка вновь скрипит и стонет безотрадно,
Страдая на ветру, клянёт сухой мороз,
Гремит своим замком, вздыхая многократно,
Как будто нет уж сил кричать привычный SOS.
Сказала ей метель, безгрешница святая:
«На волю не стремись – свобода тяжела!
Ты думаешь легко полгода жить, летая,
А в марте погибать от вешнего тепла?
Напрасно стонешь ты, охранница дорожки,
Советую, держись за прочные столбы,
И шире распахнись, узрив хозяйки ножки,
Да знай, её супруг сильней твоей судьбы!»
Калитка...

Душа моя душа обширна и богата,
Но нету за душой не злата не парчи.
Зато моя душа, как ласточка крылата,
Вернется снова в дом, как первые грачи.

Пусть нет пока парчи и нет сегодня злата,
Под небом голубым Надежда стелет кров.
И я забуду с ней, что кончились деньжата,
Она мне принесет удачу и любовь.

Мы заживем вдвоем как два молочных брата,
К нам солнца теплый луч заглянет погостить.
Полночных звезд с небес серебряная вата
Зажжется от него и будет нам светить.

Душа моя душа...

Сто мелодий сплетутся в одну,

Отлетев от оркестра и хора,

И обрушит на мир тишину

Повелительный жест дирижера,

Чтоб, задетый полночным огнем,

Мир очнулся, спокоен и светел,

Чтоб за темным и дальним окном

Кто-то ангела в небе заметил

И, смиряя дыханье, следил

Так доверчиво, нежно и чутко

За согласьем небесных светил

И согласьем души и рассудка.

Яков Есепкин

ЭЛЕКТРЕ

• «Если на одной чаше весов разместить всё лучшее из Серебряного века, а на другой – книги Есепкина, пребывающего и ныне в глубоком андеграунде, столь чтимые Бродским Цветаева, Мандельштам и иные великолепные составители текстов окажутся едва ли не в безвоздушном эфирном пространстве, на губительной иллюзорной высоте.»
Р. Селехов

I


Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый...

Когда я верю в себя, способна горы свернуть,
Коль вера моя крепка, вышить бисером звездный путь.
Но стоит, хотя б на миг веры ниточку мне потерять,
Сомнения, нелюбовь начинают качели качать.

Из под ног уходит земля,
В тихой гавани тонет плот,
И гаснет во тьме свеча,
Не дают крылья новый взлёт.

Не теряй, никогда не теряй
Веру в силы свои, мой друг.
Путеводная веры звезда
Разрывает порочный круг.

Отгоняет полночный мрак,
Указатель в пути даёт.
Верь в себя, и всё станет так...

***
При общем неблагополучии,
в наш век, увы, представшем
как явление типичное,

подобным разве что коварному
пустыни миражу
или не будет счастье личное?


***
Пусть прозвучит, возможно, странно,
человеку истинно большой души,
как и широкого сознания,

присущи более всего
способность редкая к самоограничению
и сдержанность в желаниях.


***
Тем беспечальней
расставаться можно с прошлым,
обрывая связи с ним изжитой нить,

чтоб только будущему
радости в груди ничто уж...

Яков Есепкин

• «Обретя художественного гения, русская литература потеряла лицо. Иначе невозможно характеризовать ситуацию с Есепкиным, особенно в прикладном, а не в метафизическом контексте.»
Э. Ленская

Портреты юдиц в эфирной лепнине

Третий фрагмент

Свеч бордовых из царствия тьмы
Нанесли к столам феи Эреба,
Это вечные пиры, се мы
Льем диамент на барвие хлеба.

Туне одницам глорию петь,
Воск хрустальный сбирать для алкеев,
Императорам должно успеть,
Ныне время шутов и...