Полная чаша

Мне ли грешному камнем падать
На Вашу память,
И на сколотую с сердца наледь
Глаза пялить?

Мне ли душу живую в теле
Чужом лелеять?
Звёзд сорвавшихся струны мне ли
Вдруг прозвенели?

Мне ли солнца лучом сорваться,
Протуберанцем
И, пробуравив насквозь пространство,
До льдов добраться

По вашу душу? Метеоритом
Лечь к изголовью
И ваши стылые биоритмы
Обжечь любовью,

Чашу Грааля заставить выпить,
Забыть про стужу -
Если не мне этот жребий выпал,
Тогда кому же?

Опустела совместная чаша,
Сизый пепел остался на дне.
Повесть кончилась скорбная наша,
Задыхаюсь в холодной войне.

Я уйду и найду перекрёсток.
Побреду по одной из дорог.
Попрошу, как несчастный подросток:
"Укажи, где ждёт свет меня Бог."

Он покажет, вернёт душу к жизни,
Воссияет на древе листок.
Отодвинется время до тризны.
Чуть затлеет в золе уголёк.

Пламя яркое вспыхнет надежды!
Встретит снова скитальца любовь!
Вера сменит лохмотья одежды!
Неотвратно откроется новь!

Есть в сумерках заветные часы,
Когда пьянит глубокой синью чаша
Небес...
И первых звёзд огни
Касаются вдруг душ усталых наших...
Всё затихает, хочется молчать
И любоваться истинной красою...
Безмолвия снисходит благодать,
Лишь сердце бьётся в ритме со звездою...

Рампы свет...
Да, ладно! Брось ты.
Светит пусть.
Живой
Ты танцуешь на планете
Сказку "Быть Собой"
Быть восторженной и в хмури
Из души хмельной,
Вязью Розы и Лазури
В Чаше золотой...

Мне Родины моей милы поля,
Кустарник, рощи и лесные чащи,
И шепот полевого ковыля,
Теченье рек, озер застывших чаши.

И радуюсь, что девочкой Наташей
Из Лейпцига была привезена,
Чтоб век Россией любоваться нашей
И предков ее помнить имена.

Нам как награда Родина дана,
И лишь глупец своей страны стыдится,
Пусть краше станет после нас она
И сможет нашими детьми гордиться.

Священно имя Родины твоей
Для сыновей ее и дочерей!

Природа сущностная, Божья – вечно та же:
Воистину неизъяснима и чудна! –
И, облекая, проникает всех Она
Нас, будучи не ощущаемою даже.
В Ней, словно в освящённой драгоценной чаше –
Субстанция богопричастного вина,
Вся наша собственная жизнь заключена
И, не иначе, кроется бессмертье наше!

Единый Бог – твердыня наша,
Долиной скорбной наш надёжный поводырь.
Что ж без Него душа? – пустырь
Иль опрокинутая испитая чаша!
Господь единый – наша стража,
Наш вождь невидимый в Обетованный Мир;
С Ним не опасны ров и вир
В размывах бренного коварного миража!

Ветра порывы метров под двадцать,
Город заснежен, заветрен, завьюжен…
Нам не под силу с зимою тягаться,
Не победить нам полярную стужу…

Что остаётся? С мечтою о лете
В тёплую шубу плотней завернуться,
Чай ароматный вприкуску с конфетой,
Крепко заснуть и… в апреле проснуться,

Шумно отметить дни ваших рождений,
Несколько раз вновь сходить на работу…
Это в апреле... И в мае, конечно…
Ну, а сейчас ничего неохота…

Полная тьма… И мороз… И сугробы…
Носа за дверь без нужды мы не кажем...

Тени в темноте гуляют, ночь и тишина.
Центр зала освещает полная луна.
Дева на коленях плачет перед алтарем,
Словно жемчуг слезы льются по щекам ручьем.
«Отче наш, спаси младую, душу, Ты, мою.
Ведь с рассветом покидаю Родину свою.
Ждет меня жених богатый в дальней стороне
Только ходят, темноваты, слухи лишь о ней.
Жениха вампиром люди величают здесь,
А меня – невестой мертвой… Разнеслася весть…»
Скоро! Скоро солнце встанет! Запрягут коней.
Скоро матушкины слезы будут лишь о ней…
Ярко...

Полон мир противоречий,
Ты накинешь шаль на плечи,
Коротая одна вечер.
Сумрак — в нём полутона,
Мир изменчив, жизнь конечна,
И случайностей полна.

А они — капризы судеб,
Потому не знают люди,
Что их ждёт и что им будет,
Что назначено для них,
К чему их судьба присудит,
На дорогах их Земных.

Люди ищут свою нишу,
Кто внизу, а кто повыше.
Живёт каждый тем, чем дышет,
Отыскав свой жизни круг,
И в чужом он будет лишним,
Иль на положенье слуг.

Рвуться, истончившись связи,
И из...