Полевая трава

Колышет травы полевые
Гулящий ветер молодой
Срывает листья золотые
Играет шумно с лебедой.
На волнах пену поднимает,
В степи кругами кружит пыль,
Всю землю нежно обнимает
Волнует, треплет жизни быль.
Он шаловливый, как ребенок,
Разгульный, как весенний кот
Бывает до безумства, робок,
Бывает, сладок словно мед.
Есть ветер старый и усатый
Злой и холодный ураган,
Есть ветер добрый и лохматый
Есть нежный, как святой дурман.
Весенний, как мальчишка – шкодник
Гоняет в небе облака,
А...

Ты слышал, чем пахнет дождь?
Он пахнет холодной землей!
Он пахнет росистой травой.
Романтикой полевой,
любовью неземной,
и мокрыми мной, тобой…

Ты знаешь, что значит любить?
Любить – это значит не быть,
а с небом на «ты» говорить!
Любить – это значит ожить!
И в небо вдвоём взлететь,
и под дождем песни петь,
и вместе болезнь терпеть,
любить – это значит жить!

Живет – не тот, кто берет,
не тот, кто только даёт,
не тот, кто умеет болеть,
не тот, кто не смеет посметь.
Не тот...

На восходе прекрасного дня,
Выйду я на родное крыльцо,
Улыбнусь, потянусь к небесам,
И взбодрюсь росой луговой!

И вздохну чистый воздух-восторг,
Что напоен травой полевой...
Запах сена и ароматы цветов,
Как блаженство... - счастье, что есть это все!

Я умоюсь водой ключевой,
Той, что бъется из недр земли,
Только здесь обрету покой,
Где слиянье природы-души...!

Всё обычно, до боли знакомо,
Тот же утренний, солнечный свет
И в траве, вдоль кирпичного дома
Повилики белеющий цвет.

Мне не жаль уходящее время,
Мне не жаль пережитых невзгод,
Потому что чудесного семя
Постепенно, сквозь годы взрастёт.

Те же поиски новых созвучий,
Та же чувств утончённых игра,
Только город мой стал невезучий,
Безуспешны любые дела.

Призрак прошлого чем-то обижен,
Под вуалью пронзительный взгляд –
Ты потомок вновь будешь унижен
И сполна выпьешь горечи яд...

На вокзале астраханском я продрог,
На Исадах я промок почти до нитки.
Но потом Зевес небес, Илья-пророк
Подарили золотые Солнца слитки.
И дождинки средь воспрянувшей листвы
Засияли, засверкали, как алмазы,
И глаза-сапфиры, полные любви,
Довели до вдохновенья и экстаза!
А потом друзья-приятели мои
Злато-серебро стихов своих вручили.
Вот и стал я богатеем, хоть рубли
Мне карманы брюк отнюдь не тяжелили.
Изумруды зеленеющей травы,
Роз рубины, жемчуг волжской пены,
Полевых цветов...

Весенний сад я часто вспоминаю,
Цвет белый яблонь, вишен лепестки,
Закрывшись от карающей тоски,
Всю красоту глазами обнимаю.

Заполнила душевною утратой,
Язвительно смеясь, мне сердце грусть.
И слово «Родина» слетает с бледных уст,
Боль нестерпимая, жизнь как трава измята.

Я бы пол жизни отдал, чтоб увидеть
Берёзы крону, ясеня листву,
к весеннему приблизится родству,
и запах липы кровью не обидеть.

Родные, близкие, берёзовые рощи,
Пуховые, седые тополя,
пшеничные как золото...

День приходит, свет заводит в небесные часы,
Сон уходит, солнце всходит, вот они – лучи,
Луна сляжет в колыбели, серебрит покой,
Предрассветные свирели гонят ночь – долой…
Время будит, утро торит несбыточные сны,
До калитки тьму проводит, а за нею – ТЫ…
Там стоишь, как Явь столетий, облик дорогой,
Теребишь букетик летний, веночек – полевой…
Явь изводит, душу травит, глазом не моргни,
Нежит суженого, манит, мол – ко мне приди,
Да, возьми с собою счастье, веер золотой,
Отмети во...

У берёзы-павушки редкая коса,
У моей любавушки зелены глаза,
Выйду за околицу - по траве роса,
Прогуляюсь по лесу, в небе бирюза.

Запоёт соловушкой сердце во груди,
Поклонюся зорюшке, солнышко взойди!
Разбуди любавушку, разбуди-буди,
Да Россию-Матушку светом обойди.

Ах, ты, Русь-красавица - кроткая душа,
Сердце бьётся-мается, стонет чуть дыша,
Звездоликой Навною чудеса верша,
Русь золотоглавая, ох и хороша!!!

Соберу любавушке полевы цветы,
Прокричу журавушке - гей, лети-лети...

Он до прихода холодов собрал уж урожай
И рой пчелиный не гудит над головой.
Замолк в дали крик пчиьих, шумных стай
И солнце медленно садится за горой.

В стога уложены снопы
И трав целебных, полевых
Давно готов уж сбор.
И будет сниться в вещих снах,
Ковром из снега занесен.
Любимый баловень Судьбы-
Наследный Принц Лугов.

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...