Поле

Сегодня ничего не смог найти в стихах Цветаевой…
Взял Гёте - ничего! Взял Хименеса - ничего…
Невозмутимость вещей в квартире поражает воображение.
И вдруг пошел дождь…
Антропоморфизм был готов к сотрудничеству!
Он знает ровно столько, сколько позволяют увидеть глаза
И стекло, вонзённое прямо в сердце смотрящего.
Всё перемещается… что-то днём, что-то ночью.

Мы погружается во Время, как в воду,
Всё глубже и глубже возвращаясь к началу жизни.
Многоязычие всего виденного и слышанного...

Перекати-поле,
В Землю не вросло.
И его по воле,
Ветра унесло.

Корни есть, но слАбы,
Сил Земли нет в них.
И всего лишь раб он,
Воли ветров злых.

Куда ветром случай,
Гонит — летит он.
Ищет мир что лучше,
Средь чужих сторон.

Без корней, нет Родины,
Всюду он чужой.
В этом с ним похожи мы,
Я — везде не свой.

Перекати-полем,
Видимо я стал.
Мне такую долю,
Бог зачем-то дал....
Марковцев Ю.

Вот так в восьмидесятые года,
Засевали на Дону казаки поля…
Агитбригада выезжала к ним,
Хлебороб был в Союзе любим!

Руководство партийное знала…
Хлеб для страны веками награда!
Всем снабжала хлебороба тогда,
Техники хватало в совхозах всегда.

На Кубанце ездила агитбригада,
Для хлебороба это, была награда…
Немножко в обед, с час отдохнуть,
Культурной жизни в поле вдохнуть.


Если глядеть на фотографию, с правой стороны рядом с баянистом Коноваловым Александром, автор стиха.

Так в полях за урожай идет борьба…
Аж не выдерживают, горят трактора!
Убыток крупный приносят иногда,
Для хлебороба это большая беда…

Такой трактор стоит миллионы сейчас!
Это сколь надо зерна продать подчас…
Чтоб новый трактор купить вот такой,
Да! На нём ринуться в трудовой бой…

Поля пахать на Дону и засевать,
Чтоб урожаи хорошие здесь собирать!
Россия надеется на донских казаков,
Они ж земледельцы из пакон веков…

Обвален, мелок – явно русский,
Оплыл, замшел от времени окоп.
Порос травой густою бруствер.
Анфас к нему оскален дойче дот -

Былою силой грозно дышит,
Глядит в упор провалами бойниц?
Как будто, посвист пули слышен,
Среди травы, сквозь щебет мирных птиц.

Так, словно снова кто-то грудью,
Стволы закрыть готов в сей смертный час.
Разрыв! Рывок, сквозь трупов груды…
Пронзён пунктиром пулеметных трасс.

На нити фронтовой колючки
Глядят мертвО, остывшие глаза,
В руке зажат от дома...

На темно-рдеющем полотнище вселенной,
Среди пришитых криво маленьких частиц
Сквозь тени, задевая грозди небылиц
Сверкает жизнь твоей мечты проникновенной

Скользя, лучи летают в коридорах вневремен,
Захватывая истину и мысли – все из неоткуда,
И вдохновенье поглощая из души вселенской груды
Готовы к воплощенью не родившихся имен,

Когда-нибудь сей свет заглушит все неслышимые крики,
Когда-нибудь прорвется он из тесной пустоты,
Разрушив временные рамки и мосты,
Когда-нибудь создаст...

Наш острый клинок,
С небесами говорит,
Забыв об огне.

О чем печалиться,
Зачем переживать,
Святым известна наша жизнь.

Когда ты поймешь,
что в этой жизни
тебе никто ничего не должен,
тогда и найдешь,
возможно,
визу
в края
монолитного “Я”
без трещин претензионных
на хлеб рукоплесканий
и сожалений слезных.

Там никто из бескрылых ещё не бывал,
Но, невольно, стремится туда.
Кто душою, хоть раз, те места посещал,
Не забудет уже, никогда!
Так прекрасна божественность сладостных нег,
Отражающих вечный покой,
Там, где время остановило свой бег
И водит плавно рукой
По струнам небесных сияющих арф.
Ты смотришь в его глаза,
Как в них уплывает Земля, будто шар,
В синеющие небеса...