Поле брани

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...

Решив с бабенками напиццо
В соседском детском городке,
На восьмерых мы взяли пиццу
И 7 бутылочек саке.
Усевшись к девкам на колени,
Приняв по стопочке на грудь,
Трубили, как самцы оленя,
И ржали лошадью чуть-чуть.
У них тут типа дворик тихий
И все не любят молодёжь.
Живут, наверное, тут психи -
Во двор придёшь и огребёшь:
"Загуандонили" соседи,
"Шарует" с крыши генерал,
Какой-то вечно пьяный Эдик,
С балкона пиццу обдри..л.
Не долго радовалась Рита,
В объятьях...

Известные еще Гераклу,
Воспетые в античных мифах,
Любили амазонки драку,
Неся мужчинам боль и лихо.

Разили бедных без пощады
Пращой, копьем, мечом, стрелою,
Околдовав янтарным взглядом
И платьем дерзкого покроя.

В век Интернета и смартфонов
Нет стрел былых и поля брани,
Но взгляды наших амазонок,
Очаровав, как прежде ранят.

Всё, я становлюсь прежним –
Злым, весёлым и как лёд холодным,
Чёрствым и немного грешным,
Жёстким и немногословным.

Лучше жить с копьём и в латах,
Да скакать по полю брани,
Чем за так башкой на плаху
За любовь, что есть едва ли…

Не пускает стрелы
Маленький Амур.
Снайпер оголтелый
Нынче тих и хмур.

Смотрит вдаль сердито
И рубашку рвёт.
Мама Афродита
Зря ребёнка ждёт.

Поломал сыночек
О коленку лук.
И летать не хочет.
Потерялся вдруг.

Спрятался от мира.
Он для всех исчез.
Этому задире
Разболтал Гефест,

Что не он папаня,
А балбес Арей.
В душу мальчик ранен.
Рана всё больней.

Милый, добрый батя
Не его отец.
Папочка – предатель,
Сволочь и подлец.

Соблазнил маманю
И пошёл гулять
Там – по...

Как тяжко дышится... вокруг гудят ШтормА...
И, кажется, не хватит сил для вздоха.
Да, Господи! Я выбрала сама
Свой долгий путь среди черто-полоха.

ВетрА бушуют... Что с тобой, Земля?..
Ответы, впрочем, проживаю плотью.
В душе они куда сильней болят.
Я, как Атлант, мечтаю о Свободе...

Но понимаю, не окончен бой.
Себе я не позволю с поля брани
Уйти тайком, не разделив с тобой,
Всё то, что так порою сердце ранит.

Держись, Малышка. Глазоньки утри.
Недолго мраку управлять тобою...

Где живет тот человек?
Чтоб любил меня весь век!
Да не просто словами,
скорее делами!
Без пустой болтовни,
да без пьяной брехни,
без укоров и измен,
да ревнивой брани.
Просто, мягко и добро любил,
да покой и радость дарил,
да уверенность в завтрашнем дне,
с уважением конечно ко мне!

Мне в лицо, как плевок,
Тошнотворная брань.
Злобно рыло скота перекошено.
Злой презренья смешок:
- Эй, подруга, ты глянь, -
Что за чучело лезет, непрошено!

Мат на мате; при бабе
Верзила форсил,
Подбоченясь, герой над героями.
Я тогда мимо шел,
Лишь воды попросил,
Нахлебался до рвоты помоями.

Сказал: «Вы – боги!
Вам во сне и наяву
Дано познать Вселенной синеву.
Вам красотою суждено от века
Оправдывать рожденье человека».

В ответ летела брань,
Побои, униженье, распятие
И к жизни праведной спесивое презренье.

Ужели страхом,
Коим ненависть жива,
Попрать хотите вы веленье божества?!

"- Не думал ни о чём…
- Ты не мыслитель?
- Лишь автор разных строк,….
- Сказитель…?"

Брань не утихла? всюду ропот? (пределы
образа и слога?) или кривого быка рога?
и крик, и шум, и звон литавр, и трубный
голос не устал? а лиры притомились, строги,
не перечесть и нам дороги, все раскорячились,
лились, на мир, и смрад, мы упились,
(да, не свершилось, злое действо?
или весёлое злодейство) и каламбур, и кавар-
дак, стереть границы, (слова ак), или другого,
кто вершитель? лишь сатана...