Покров

Спрятался в зеркале вечер прошедший
Сонная совесть горячей слезой
Плеснула сомненье в мой мир сумасшедший
И скрылась за тонкой зеркальной стеной
Я разобью эту тонкую стену
Осколком свободы разрежу узду
Игла не вопьётся в остывшую вену
Я променял на ночную звезду
Раскалённые мысли твои
Инквизитор моей любви

Я прочитаю чужое мгновенье
Где линия жизни - штрих роковой
Разум растаял в моём отражении
Покрывшись холодной зеркальной стеной
Я разобью эту тонкую стену
В любовь...

Мне надоело быть безмолвной куклой,
Быть бесполезной, плачущей игрушкой...
Мне надоело жить в молчании тухлом,
И быть твоею плюшевой подушкой...

Под нитью надоело танцевать,
Плясать под музыку вдогонку...
И на ночь в щечку целовать
Твою серьезную сестренку...

Мне надоело выполнять движенья,
Когда за руки дергают меня...
И безо всякого сомнения,
Я сгину в пламени огня...

Я от свечи зажгу огонь сердец...
Да, я сгорю и пеплом волосы покрою.
И вот он, послушанию конец!
Сжигаю...

Вот снова где-то отчего-то,
Ногами бьют толпой кого-то.
А рядом с ним, покрылся потом,
Его предатель-друг,
Замкнулся где-то снова круг.

Вот боль, вновь прячет в себе кто-то,
С улыбкой, с виду, беззаботной,
Крик-шум, идёт на ведьм охота,
В азарте, мир людей кричит,
А друг?! — Предатель-друг молчит.

Вот вновь огонь, в нём горит что-то,
Сжёг письма кто-то от кого-то.
От, его прОдавших за что-то,
Ночь, тьма, камин и яд налит,
А друг?! — Предатель, очень крепко спит.

Вот снова...

Кровь тяжела, не удержать её, сочиться
из твоей раны, капли падают на песок,
чернеют, (окисление, прошёл лишь час-
ок), аккордеона клавиши, в раю/аду та-
нго не сыграешь, не споёшь, и прощаль
ную песню зимы, война окончена, (для
него?) и последняя, пуля, пробила его с
осуд, не удержать и его содержимое тут,
скрип скрипки, двадцать лет на карте, р
ечь не о славе и не о марте, окончание
жизни, силы покидали, отчизне, (отдан
сполна последний долг), кто-то следую-
щий, приготовился...

На просторах (своих/твоих), голОсит, голосИт,
спорит о мове, есть или нет, её, не беда, что
на ней шпарит, сел у окна, мозоли/мозги свои
парит, (в тазу)/(черепной коробке), переписы-
вает один и тот же текст, (не робкий), потому,
что сразу, при его окончании, теряет, (задаёт
вопрос? рыдает) из-за частых повторов, (выу-
чил, наизусть?) (рост?) потому и не вызывало
грусть, вышеперечисленное обстоятельство?
(пусть), (или всё опять, самотёком?) придумал,
(так проявлял он своё...

Я глаза открыла утром рано
Встану тихо,чтоб тебя не разбудить
Аромат от кофе горько-пряный
Гонит сны ночные и бодрит

Очень зябко.Я окно закрою
В теплую постель меня прими
Поцелуями плечо твое покрою
С ласками стучась в обьятия твои

Я ответ почувствую на шее
Поцелуем еще сонным вдруг
И рассвет останится на теле
Россыпью прикосновений губ и рук

Я глаза открыла утром рано
Снов оковы разбивает свет
Аромату кофе горько-пряному
Дарит краски солнечный рассвет

Я окно закрою...

Я тебя не смогу упрекнуть
И во многом теперь понимаю.
Выбирала единственный путь,
Шла в пространстве, как глухонемая.
Простирались до самых ногтей
Голубые и тонкие руки,
Будто ты обнимала детей
На пороге любви и разлуки.,
Будто я всё ещё в стороне
И глаза мои – тёмные пятна.
Что в чужой обитаю стране
И тебе моя речь непонятна.
Что за сон?
И тягучий и злой,
Пот холодный на лбу и рубахе.
Наше время покрылось золой,
В нём смешались сомненья и страхи.
Было всё: и любовь, и восторг...

Загрустил почему-то Эльбрус,
Чёрной тучкой вершины покрыл,
И своих переживаний груз
Глубоко в свои недра зарыл!

А внутри уже зреет огонь,
Его кровь, словно магма, кипит.
Без нужды его лучше не тронь,
Пока он ещё терпит и спит!

Но как только проснётся Эльбрус,
Растопив массу снега и льда,
И из каменных вырвется узд, -
Вот тогда и наступит беда!

Они ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы,
Ушли на бой под яростный мотив
Мальчишки, ставшие вдруг взрослыми.

Домой писали коротко и сжато,
Что всё в порядке,
«слёз не проливать!»
Совсем ещё безусые солдаты,
Ушедшие так рано воевать.
И по ночам в землянках закоптелых
Из красивых и высоких слов
Стихи слагались, яростны и смелы,
О времени большевиков.
А утром – бой, а утром вновь атака,
И, может быть, придётся умереть…
Не думали о смерти вы, ребята,
Лицом к лицу...

Там где травою-муравою,
Покрыт весь берег, луговой.
Закат встречали мы весною,
В дни нашей юнности с тобой.

Уж тропки все позарастали,
Те, по которым шёл с тобой.
Меня в себя позвали дали,
И я покинул край родной.

Здесь горы — нет таких закатов,
В полнеба алых, как в степях.
А я не тот, что был когда-то,
Усталость спит в моих глазах.

Как быстро, в годы дни сбежали,
Как много, лет уж за спиной.
В них есть и радость, и печали,
И смех, и боль в груди иглой.

А там, травою...