Покаяние грех не исправит

Мы восхищаемся порой
Величием стиха.
Вдруг вспоминаем:
Был поэт совсем не без греха.
Блеснул талантом музыкант,
Играя «Болеро».
Ему его не уберечь.
На нем греха тавро.
Окончено панно.
Упали кисти на мольберт.
Оценку даст ему эксперт:
«Божественно оно».
Забыт талантливый творец,
И выставлен на смех.
Открыл чудесный свой ларец
И обменял на грех.
К нам вдохновенье иногда
Спускается с небес,
Но в суете мирской всегда
Нас искушает бес.
Им приготовлены опять
Власть, деньги и успех...

Мой бар открыт лишь для тебя
И в нём коктейлей много разных,
Тебя же манит "Для себя" -
В нём эгоизм разнообразный.

Попробуй что-нибудь ещё,
глоток, к примеру, "Покаянья".
Нет?.. Обожжешься?.. Горячо...
Тебе не нравится страданье...

Тогда, быть может, "Веры в чудо?"
И, затаив дыханье, жду.
Его одна, нет, пить не буду,
Тебя, любимый, подожду.

Ведь это отблески - не свет.
Всё царственное льдом покрыто.
Об этом и мечтать открыто
Мне позволенья даже нет.

Достойное любой мольбы
и рвущееся в свет желанье-
Последнее пред покаяньем
Шагнувшей за черту судьбы....

И чтобы не определить
Где неизбежный жребий спрятан
Бокал с вином, держа ухватом
Всё чаще я пытаюсь пить

1.
"Где нет греха – нет и закона".
Закон рождается грехом,
Грехом живёт и умирает,
Когда искоренит грехи.

2.
Закон – возмездие за то,
Что благодать в себе убили.

Я, в полнойтишине
В своей тоске зарыта,
Сижу в глубокой тишине,
Передо мной котыто.

Нет боли, нет страданий,
Все в этом чане скрыто,
И в глубине всех покаяний
Для меня все шито-крыто.

Но только кто-то тронет этот чан,
Как мир мой в бездну тонет,
Казалось бы-мой мир так мал-
Млй зверь внутри меня все стонет-стонет...

Все вертится, кружится, убегает,
Моя душа от этого страдает,
Никак не успокоить пыл тоски
О всей людской мольбы.

Тону, брыкаюсь, ухожу.
Я задыхаюсь:"Милые...

Поникла горько-покаянно
Черемухи бессильно гроздь.
Швыряет ветер окаянный
Мне под ноги цветочный дождь.

Петляю в лабиринте странном
В полубреду, полу-тоске.
Беснуется пульс в ритме рваном,
Дышу, как рыба на песке.

Насмешливо хохочет филин,
Мелькают вехи и столбы,
Запуталась среди извилин,
Начертанных рукой судьбы.

Влюблённость, она увлечение просто,
приходит, уходит, как ветер невинный,
и после не давят в сомнениях вопросами,
хотя погрустить можно тихо, наивно нам.
А если любовь, в каждой клетке сознания,
вросла в хромосомах изящными генами,
не выжжешь, не вырежешь и покаянием
пусть, даже, с молитвой и самой священною.
Любовь не убьешь, и прекрасно томление,
Нам приносящее миг вдохновения.

Ты взмахнула крылом на прощанье...
Новорожденным, белым... и в высь...
Мне ж - смирение и покаяние...
Тихий голос - прими и смирись
С тем, что небо - чужая обитель.
С тем, что создан ходить - не летать.
Не философ, не маг, не воитель...
То, что есть... и нет смысла роптать...

Прости мне, Боже, прегрешенья
И дух мой томный обнови;
Дай мне терпеть мои мученья
В надежде, вере и любви.

Не страшны мне мои страданья,
Они залог любви святой;
Но дай, чтоб пламенной душой
Я мог лить слезы покаянья.

Взгляни на сердца нищету;
Дай Магдалины жар священный;
Дай Иоанна чистоту;

Дай мне донесть венец мой тленный,
Под игом тяжкого креста,
К ногам Спасителя Христа.

Как сильна его жажда света!
Как желание это страстно.
Неподвижные тянутся ветки
В бесконечность, и так не напрасно.

Как стремительно желание влаги,
И тепла, если это возможно:
Пробивают гранит корни-шпаги,
И к источнику спешат, осторожно.

И не надо мнить, что мы – боги,
Осознавшие суть мирозданья.
Осознаем. Трудна та дорога
Покаяния и воздаянья.

И родятся прекрасные детки,
Будут лучше, чем мы, как-то, где-то…
А пока что наши мысли лишь ветки,
Что неистово тянутся к свету...