Поэзия сон

Золотую рыбку выловил Федот.
Та, открывши клювик, указаний ждет.
Право на желанья у Федота есть!
_ Мне бы, Золотая, что-нибудь поесть…
То, чего министры каждый день к столу…
Ну, в пример, лосося, а не камбалу.
Ну, икру, колбаску… как видал в кино.
Ну, конечно, ясно, доброе вино.
Что, моя Матрена хуже ихних жен?
Подбери ей платье на крутой фасон.
Ну, сапожки, шубку, ясно, заодно.
И машину с домом. Что?! Еще одно?!
Ладно, Золотая. Чтоб еще просить?
На курорт Матрену нужно прокатить...

Царю приснился очень странный сон, -
Свою кончину вдруг увидел он !
Фигура тёмная издала мерзкий глас:
- " Запомни место и свой Судный Час !.."

Наутро всполошился царский двор,
Консилиум собрал того, кто был хитёр,
Гадали и решали как царя спасти,
Да смертный час подальше отвести.

Один старик шепнул царю: -"Беги !
Спеши и каждую минуту береги !
Пусть верный конь сам выберет маршрут,
Чтоб в выверенный Час ты не был с нами тут !"

Летел, как вихрь, и радовался царь:
- " Ну нет...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Я был огонь
Я падал в Сон
Расправив крылья в полнолуние
Звездило Небо надо мной
Земля темнело подо мной
А с ним
А с ним
Парило над Землей
Мое безумие

Я был огонь
Волшебный сон
Объял весь Мир
Своим крылом
Одновременно я скользил
И в прошлое и в будущее

Я был огонь
Звенящий сон
О, мое фиолетовое
Безумие

Яков Есепкин

ОЦВЕТНИКИ СЕННААРА

• «Алмазный мой венец» Валентина Катаева, написанный в стиле мовизма, в свое время не могли восприять как выдающееся произведение, отличное не только от всей советской литературы, но и от иных работ писателя. Один из родоначальников советского постмодернизма и его культовый знаменосец Есепкин сегодня не может быть по достоинству оценен современниками по причине трафаретности массового сознания в том числе пассионарных литфигурантов.»
Е. Лернис


I...

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Перстень

Часть десятая. Искушение Белькампо

Pro memory, еще лафитник вина
Тирольские удерживает, мрак
Огонь сиих таит и сердцевина,
Мерцающая в обруче, лишь знак,

Урочество, откупорим бутылку
Заветную, веселие гоня,
Не мы ль эдемских садов шестикрылку
Влекли к свечам взыскующим, огня

Посланница небес не узнавала,
Сгорая вместе с нимбом, Фигаро
И вовсе чужд героям, карнавала
Такого сторонись, беги, хитро

Диавол нас по смерти...

Шёл тихий снег, с покатых крыш скользя,
и ночь плыла бессонная и злая…
Где можно всё, там ничего нельзя,
там время врёт, души не исцеляя.

Две спицы стрелок вяжут тёплый сон,
считая петли как шаги на плаху.
И сон бросает на меня с размаху
пушистой пряжи мягкое лассо.
Сопит в коробке тёплый нос бычка.
Слон со слонихой держат диск планеты,
под ними гнётся шаткая доска,
зайчат промокших тают силуэты.
И смотрит вечность взглядом золотым
всем сонмом сов созвездий, не мигая,
как март...

Вдох растет и выдох тает,
Ночь крадется по стеклу,
К подоконнику сползает,
Вот уже и на полу.
Заберется на колени,
Отдохнет, достанет сон,
Из карманов не глубоких
И какой сегодня он?
Может добрый,
Может грустный,
Нет нужды о нем мечтать,
Уже поздно,
Хватит думать,
Надо расстилать кровать.

В пространстве, где-то в пустоте,
Луч света падает на круг.
А там, в небесной вышине,
Все звезды загорелись вдруг.
И в этом огненном кругу,
Стою я, ослепленный светом.
И в толк никак я не возьму,
Где это? Здесь иль за рассветом?
Я понимаю - это сон,
Но дрожь никак мне не унять.
И с сердцем бьется в унисон,
Тот свет, но как его понять?
Мы часто видим сны, и свет
Стремится к нам из мирозданья.
Хотелось б получить ответ,
Ведь он несет нам озаренье!
Пусть чаще снится этот сон,
Пусть...

Я не бог,
Но сильнее любого из них.
Я как тень,
Средь миров для сердца чужых.

Я предатель,
Хотя не предал никого.
Я убийца,
Убивший себя самого.

Я огонь,
Который не виден во тьме.
И я узник,
Заключенный на век в пустоте.

Я свобода,
Которой никто не найдет,
Я покой,
Что однажды со смертью придет.

И я сон,
Сон во сне для живых.
Я не бог,
Но сильнее любого из них: