Поиск смысла жизни

Не паникуй, не надо, лучше запрись от улицы.
Жизнь - это просто плата грязной людской распутицы.
Солнце - не только лето. Солнце - зимы условия.
Минус и плюс - ответы нашего послесловия.

Стол, стул, кровать и стены. Окна - вот света видимость.
Кухня здесь с туалетом - это твоя недвижимость.
Сумерки коридора. Дверь на замке для выхода.
Счётчики - наши воры. Газ, свет, вода - их выгода.

Не вызывай машины - помощь врачей, милиции.
Не вызывай пожарных, если живёшь в провинции.
Помощь...

Не всегда наша жизнь...
Словно поле в цветах красивое...
И порою удача...твоя...
Словно палка о двух концах...
И так просто её сломать...

И порою так хочется...
голову сунуть свою...в петлю тугую...
Но натянешь лицо Счастливое...
Улыбаясь тому...
Кому много не нужно знать...

Исказились понятия...
Извратились веками хранимые ценности...
Рулит зависть толпою...
Что молится богу...
материальных благ...

Улыбаясь серой толпе...
Оставаясь вороною белою...
Ты по жизни несешь...

Я в апории у судьбы, как Ахилес,
Бегу за черепахою мечты,
Но как бы далеко я в жизнь не влез,
Мечту свою мне не догнать, увы.

И вроде вот сейчас ей дам пинка.
Что за противоречие сие!
Скажи Зенон, что надо для рывка?
Философ, брось показывать мне смех.

Могу ли я преодолеть свой путь,
В котором бесконечность половин.
Зенон, скажи в чём хохмы твоей суть.
Внутри меня с дихотомии сплин.

В движении любом на месте я.
Застрял среди губернской нищеты,
Как и твоя летящая стрела
Всё...

Я устал жить в ненашенском чуде,
Здесь игрушечна даже метель.
И весной понарошку здесь будет,
Петь о радости звонко капЕль.

Снова осень и в ней понарошку,
Умирает листва став сухой.
Понарошку стучит по окошку,
Ночь, дождинки холодной слезой.

Всё игрушечно здесь, невзаправду,
Настоящий лишь чувств страстный ком.
И в игрушечном мне — нет с ним сладу,
Он меня обжигает огнём.

И сгорев, жду я смерть как услугу,
Но в игре понарошку и смерть.
И мне жить вновь и вновь жизнь по кругу...

В первый день января
Жизнь свою поменяй.
Ты со мной, ты моя
И уходит печаль.

Жизнь свою измени
И в февраль и в апрель.
В эти ясные дни
Ты со мною теперь.

Ты со мной, ты со мной,
Радость всех перемен.
Будем прочной семьёй,
Не боимся проблем.

Нужно сделать тот шаг,
Чтобы горе прошло.
По другому никак,
Будет всё хорошо.

Рядом те кто готов, завтра выстрелить в спину,
Кто готов осудить, за глаза, но на смерть.
Что ж, проклятье сказавший получит его половину,
Полусмерти — из жизни меня не стереть.

Предают лишь свои и своих, от чужого,
Не предательством — дракою будет удар.
А обидев, чужого нам, грубое слово,
Жизнь не сделает худшей, из мыслимых кар.

Округляя, тем самым допустят погрешность,
Целым делают дробь, упростив тем расчёт.
Забывая, что дробь иногда бесконечность,
За своей запятой, повторяясь...

Поделилась,
Буря песнею со мной.
И я вырос,
Нравом буйный и шальной.

Жизни годы,
Полны буйного огня.
И невзгоды,
Не сломали в ней меня.

Не последний,
И не первый я средь всех.
Боль падений,
Ведал, но и знал успех.

За слов святость,
Не просил в молитве благ.
Мою слабость,
И мой друг не знал, и враг.

Было разно,
Мне не жаль ушедших дней.
Не напрасно,
Жил я всё же средь людей.
Марковцев Ю.

Много хорошего, но и плохого,
Тоже немало, в прОжитых днях.
Бескомпромиссной, была жизни школа,
В ней не прощались, ошибки в делах.

В ней не прощались метанья сомнений,
И нерешительность, слова и дел.
И не всегда, в свете ярких мгновений,
Я находил себе, то что хотел.

Мир измеряя, своих взглядов мерой,
Жил я дурманом, навеянных снов.
И обманув ум, наивною верой,
Искренне верил, игре хитрых слов.

И в Ад путём, путь благих намерений,
Став, сбросил в бездну отчаянья дух.
И...

Странного узора завиток,
Нарисует нить моих путей.
Я как стопку — залпом, за глоток,
Выпил время наших общих дней.

Плачут свечи воском о святом,
В церкви тишина и полумрак.
Молится в ней каждый о своём,
И огонь свечей в ней не за так.

Я свечу за нас, зажгу святым,
За неё, отдав мядяк монет.
А она чадит — глаза есть дым,
И совсем неяркий даёт свет.

Где-то рядом Бог, но Он незрим,
И на просьбу не ответит словом.
Лишь душою, мы с Ним говорим,
Безответным, тихим разговором...

Изнутри тоска скрипучая,
Как железо о стекло.
Всё в руках судьбы и случая,
И добро путей, и зло.

Наградил Господь планидою,
Иль быть может — наказал.
В ней обласканным и битым я,
На путях Земных бывал.

Времён поступь то тяжёлая,
А то, словно пух легка.
И в них мал, чуть выше пола я,
И в душе скрипит тоска.

Ах тоска, тоска скрипучая,
Жизни тягостный момент.
Навалилось враз всё кучею,
И ни в чём веселья нет.

И во всём, пройдя по краю,
Вижу я лишь пустоту.
Нет — я смерти...