Похожий

Ты не такой, я не такая,
Мы оба разные, я знаю.
Ты сильно груб и разноцветен.
Наивна я на этом свете.
Забыв тебя, я не прощаю
Себя за это равнодушье.
Нет, ты не мой, я это знаю,
Хотя и знать того не нужно.
Как минус с полюсом притянулись,
Потом так быстро оттолкнулись.
Ну что же, мне теперь награда,
Что кто-то есть похожий рядом.
Ведь моя боль давно пропала,
И в мои сны он не приходит.
Но по ветру я пробежала,
По сочным звукам от мелодий.
И понимаю ещё больше,
Постой душа моя...

Ты тоскуешь северянин

В кущах сладостных широт.

Тут не гость, там не хозяин

Кем-то сломанных ворот.



Что-то душу твою гложит,

Древо жизни — подскажи.

Вдруг томимому поможет

Разобраться в чаще лжи.



Сердца тяжесть не пойму я,

Боль пургой во мне кружит.

Вроде терем полон счастья:

«Наслаждайся…, но тужи.»



Всё же, грусть — зачем печалью

Сны тревожишь по ночам?

Душу бьёшь шугой* в причалы,

Солью брызжа по глазам.



Зацепило сердце стужей...

Ты мне сказал: "Спасибо, что пришла.
Спасибо, что приходишь. Поздравляешь..."
Ну как же мне иначе? Я нашла
Мужчину всей мечты. Ты представляешь?

Хотя раз в год встречаться нам дано,
Физически мы чаще не осилим.
И понимаем это так давно,
Что оторваться не хватает силы.

Потом весь месяц жизнь коту под хвост.
Лежу, скулю, калачиком свернувшись.
Я после рук твоих шагаю на погост.
И знаю: плачешь. Вижу, обернувшись.

И каждый раз к тебе, сквозь эту боль,
Иду я вновь, отчаянно и...

Скалистый берег Одиночества,
без переходов: верх и низ
и есть идиллия для творчества -
естественный анахронизм.
Без передышки, вихри скверные
нащупывают лейтмотив,
а образность и есть, наверное,
противоречие… Сместив
акценты всех явлений пригнанных
и объективных, наобум,
художник, между всех несыгранных,
найдёт мелодию – одну!
Да, он лишь жив в преодолении
сопротивления резца,
влекущего к природой линии
божественного образца.
И вот уже звучит торжественно
и...

Город – Ста Золотых Ворот
в изголовье моем
качается.

Там никто никому не врет.
И не мечется. Вслед за чайками.


Смотрят дети и старики…
Смотрят воины – в небо флагами…

И глаза у людей сухи.
Лишь сердца до краев
заплаканы.


Многослойный тяжелый ад
вырастает из моря медленно…

Но спокоен — Кецалькоатль
в балахоне жреческом медном…


И сквозь хруст
достает до дна
голубая святая молния!!

И крушит Приливная Волна
скалы… дамбы… и спины молящихся…


Я на...

Москва - вне племени и рода...
Одни легенды над тобой.
Но вся славянская природа
Твоей пронизана судьбой!
Ты рождена в наречьях оных,
Ты возросла в мирах иных,
От княжьих бревен оборонных,
До храмов стольных, именных.
В твоей мучительной науке
Мужала воинская злость...
"Москва! Как много в этом звуке!..."
И сердце русское зашлось...
Сигнально вскидывались листья
Округ дозорной городьбы.
На мгле рыжела шапка лисья
Смертельной смертницы - судьбы.
И на заречном ратном кряже,
Дробя...

Помнишь как раз,
возвратившись с работы,
ты мне подарил кашемировый шарф…
Шарф этот дивный, индийской работы
я положила в наш старенький шкаф.

Чёрен как негр
и прозрачен как воздух,
он, позабытый, лежал до поры.
Газовый шарфик, похожий на розу,
Спрятанный в книге любовной игры.

Что же он чувствовал в чёрной постели,
раз лишь коснувшись нежнейшей руки.
Годы надежды во тьме пролетели.
Как мы с тобою теперь далеки!

Друг был убит по нелепому делу,
мне изменявший и преданный мной...

Я в зеркало смотрю -
не вижу отраженья…
Быть может, оттого,
что больше нет меня?
Под ложечкою
ощущаю жженье…
Да, значит надо
зеркало менять!
Я дую на стекло,
но не запотевает…
(Да, видно, впопыхах
я потерял себя!)
- Ау! - как в интернет
кричу, - так не бывает!
Ау, где я?!
Но тишина, все спят.
Меня не видят
сайты («Вход» - не юзят),
э-мэйлы не летят
по адресам.
Всё, что пишу
лежит ненужным грузом.
А может это просто полоса?
Я...

В чёрных стаях - белый ворон,
Одинокий, грустный он,
Чем-то на меня похожий

Пусть любят не меня а девушку из снов
Или рассвет похожий на ватрушку
Я счастлива что в мире есть любовь!
Как-будто подарили мне игрушку.