Подружился с горным ручьем

Стихи сочились сквозь ресницы,
Вплетались в нимб.
Мы не успели подружиться,
А ведь могли б.
Все было: пониманье старца,
Задор юнца…
Кто знал, что мир способен сжаться
В кусок свинца?
Соскучившись над рукодельем,
Судьба рвёт нить.
Последнее стихотворенье –
Призыв любить.
И тополя июньским снегом
Метут печаль:
Ты был хорошим человеком.
И – нет. Как жаль…

Быстро мчатся дни за днями,
Не спросив бегут вперёд,
Солнце греет нас лучами,
Так летит за годом год.

И прожили мы не мало:
Ты - себе, а я - себе,
А о счастье мы мечтали,
Даже видели во сне.

Долго ждали мы друг дружку,
Не везло нам всё никак,
Богу верно было нужно
Нас соединить в стихах.

Так с тобой мы повстречались,
Подружились навсегда,
С нежностью зимой нежданно
В сердце к нам Любовь пришла.

С нетерпеньем жду я встречу,
Ожидает что в пути,
Руки положу на плечи
И...

А у нашего кота
мыши вовсе не мечта,

он мечтает лишь о том,
чтобы, хоть с большим трудом,

но с кошачкой подружиться -
это же не небылица,

а наоборот, мечта
настоящего кота.

Вот тебе моя рука,
принимай - не бойся,
пусть уходит грусть-тоска
в дебри Иллинойса.

Одиночество отправь
в океан безбрежный,
и пускай оно там вплавь
пребывает нежно.

А со мной подружись,
я же ведь хороший,
и улучшится вся жизнь
до любовной дрожи...

Пегий пес в долине горной речки
Только что доел остатки гречки,
От обеда стройки перепало,
Этого ему конечно мало.

Пегий пес с коричневою мордой
Лопоухий, ласковый, не гордый,
Ищет что-то, будто день вчерашний,
По повадкам видно, что домашний.

Он сейчас бежит в одну бригаду,
Косточки оставили ребята,
С другом повидаться надо тоже,
Друг на буровой у пса хороший.

Кормит по утрам его колбаской,
Чешет за ушами, гладит с лаской,
Что-то помнит пес уже такое,
Ждет, что друг возьмет...

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Все сотворенное сопоставляю,
Перед глазами маленьких детей.
И никаких надежд не оставляю,
Рождению несбыточных затей.

Как далеко от искреннего слова,
Как далеко умчались от идей.
Заворожили взрослых лицедеи,
Оставив позади людей.

Ментальный образ огненного цвета,
Красив на первый взгляд,но ядовит.
Не в силах вынести ответа,
В грехах своих наивности винит.

К безумию,увы,огня стремления,
Не управляема стихия без людей.
Сжирая предостережения,
Сжигает заповедь детей.

Чтоб...

В вальсе сверкающем,
В вальсе порхающем
Кружимся, кружимся мы.
В вальсе пылающем,
В вальсе играющем
Кружимся мы средь зимы.

Смотрят в окно с изумленьем Снежинки,
Что там за вихри? Не могут понять.
Тают, текут, превращаются в льдинки:
«Кажется их нам пора охлаждать.»

В вальсе ликующем,
В вальсе бушующем
Кружимся, кружимся мы.
В вальсе мерцающем,
В вальсе блистающем
Кружимся мы средь зимы.

Смотрят в окно с изумлением Звёзды,
Что там за искры и что там за жар?
Стайкой...

Затаилось чудо жизни в перламутровых Скрижалях.
А скрижали затонули в час далёкого потопа.
А потопом наказали тех, кто злобою всех жалил.
Жалил, мучил, насмехался или просто был недобрым.

Горько плакало живое от насилия злодеев.
А злодеи ликовали, собирали дань большую.
Дань большую за обманы, и чернели, богатея.
Богатея, но чернея, превращая кровь в дурную.

И темнело постепенно небо синее в печали.
И в печали, напрягаясь, собирало тучи с громом.
Громом глухо рокотало, молний искры...

В Доме Солнца просыпается Весна.
Ей, теперь, уж, точно – не до сна!
Много дел оставил Дед Мороз…
Он и сам, чуть было не замёрз.

Но Весне, бороться не впервой
С талым снегом, холодом и льдом.
Подружилась с ярким Солнышком Весна…
Очень хочется ей делать чудеса!