Подоконники

Ой, не звал бы меня ты на подвиги,
Коих я не могу совершать -
Мой удел уминать подоконники,
Да старушкам в альбоьы писать.

Ты ж, как царь тот, Иван, сын Василия -
Ещё молод и крепок при том,
Ну а я уж давно от бессилия
Повернулся не крепким умом!

И погряз я в простейших рифмах,
Не гляжу уж совсем на размер,
И творю позабыв о ритмах -
Не гожусь молодёжи в пример.

Так куда мне с моим-то рылом
Лезть в калашный купеческий ряд?
Нет, родной мой, с таким строчилом*
Не спою вашей...

НОЧЬ.
Машин сейчас не меньше,
Чем утром в воскресенье, почему-то.
И почему-то мне не спиться боле,
Сижу на подоконнике, смотрю.
И почему-то, свесив ноги.

УЛИЦА.
Больница - она же церковь почему-то
Кресты - и почему-то с месяцами,
Табличка с названием проспекта
И почему-то синяя, как Velleroy & Bosh
(в оригинальном прочтении "Босх")
ФОНАРЬ.
Мой вечный реквием, не по моей мечте!
Луну теперь не видно, почему-то
И почему-то ты когда умрешь,
Начнешь опять сначала!
И почему-то...

углядела тебя за окном
хотела крикнуть окликнуть
так хотела что аж вывернуться
всей собою могла бы
разбежалась почти что летела да влетела
ткнулась лбом в морозное стекло (а на улице минус 20)
а ты не мой глухой зябко кутаясь снегом
далеко уж далеко недокричаться недовлюбиться
так и стояла слезящимся лицом размазавшись по стеклу
пока брови ресницы не вмерзлись не пустили корни в стекло
корни проросли и зазмеились трескучими узорами
замерзшие глаза лопнули
и осыпались хрусталиками...

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Январь – мужик, одетый как невеста,
А может воин в белом кимоно?
Но как-то всё нелепо и смешно,
И белое ему совсем не к месту.
Не телевизор я смотрю – окно;
Там тоже чёрно-белое кино.

Я телом здесь, но вылезла душа
Из тела, как из ношенного платья,
И вьюга, как по умершей заплача,
Уже не понимает ни шиша,
Что я уже готова сделать шаг,
Чтобы упасть… в январские объятья.

И вот, я поднялась почти до неба,
Вот подоконник под моей ногой,
Я словно на вершине снеговой
Горы в пять...

Полковник
О чём ты думаешь, старый полковник,
Когда не спишь все ночи напролёт,
Следишь, держась рукой за подоконник,
Как совершают звёзды свой полёт!

Давно не греют звёзды на погонах,
Тускнеют на мундире ордена,
Зависеть стало сердце от погоды,
А за окном ночная тишина!

Зачем, ты так и не добился правды,
На всех локальных войнах побывал?
Кому теперь нужны эти награды,
Ведь не за них, наверно, воевал!

За мужество, за храбрость, за отвагу –
Медалей на груди не перечесть,
В...

Декабрь. Холодный зимний вечер.
Сижу на подоконнике одна.
Сижу и вспоминаю
Прекрасный зимний вечер,
Тот вечер когда мы были вместе...
Вместе - ты и я.
Мы были счастливы,
Мы были влюблен.
Но вот одна лишь только жизни вспышка,
И ты потух, забыл ты про меня...
А я всё помню!
Помню сладкий поцелуй,
И помню крепкие объятья...
Сейчас пишу тебе об этом,
Чтоб вспомнил ты,
И может, снова полюбил.
А я люблю,всё так же крепко,
Всё так же безвозмездно,
Так же верно.
Декабрь...

Прекрасная четвёрка
(четыре женских образа)

Здесь объединены четыре стихотворения – четыре женских образа, созданных в начале девяностых годов ХХ века. Стихи приведены в хронологическом порядке – «Вьетнамка», «Королева», «Негритянка», «Ведьма». Хотя в печати эти стихотворения появились в другом порядке.

«Королева» была напечатана в моей книге «Галактическая Осень», которая вышла в феврале 1997 года тиражом пять тысяч экземпляров. Хотя в продажу книга поступила лишь в начале лета. В...

Кактус зелёный колюч,
На подоконнике он.
Нужен ему солнца луч,
Он без тепла обречён.

Он житель жаркой пустыни,
Но помещён в людей дом.
И в словно в рамку картины,
Смотрит в окошка проём.

В доме он часть обстановки,
И круг его, людей быт.
На подоконнике-полке,
Для красоты он стоит.

А он живой и желает,
В лоно пустыни родной.
Но ему доля такая,
Выдана в жизни судьбой.

Кактус домашний, но он,
Колкий как дикий собрат.
Он в людей дом помещён,
Но, быть их бытом не рад...

Вдох растет и выдох тает,
Ночь крадется по стеклу,
К подоконнику сползает,
Вот уже и на полу.
Заберется на колени,
Отдохнет, достанет сон,
Из карманов не глубоких
И какой сегодня он?
Может добрый,
Может грустный,
Нет нужды о нем мечтать,
Уже поздно,
Хватит думать,
Надо расстилать кровать.