Подобью

как птицы- навеки
закрыты мы небом,
разманы крылья в ночи.
разорваны в клочья
сердца поднебесных,
но боль в напряженье кричит.
и тянем мы руки
подобие крыльев,
в надежде пытаясь упасть,
надеясь на счастье
в просторе зеленом,
на счастье что так не украсть.

Возраста годы
Так глядят исподлобья
Душу терзают

Дрему стряхни сна,
Где толпятся подобья
Жизни прошедшей

Все хочется повернуть
Памятью нашей,
Или забыть навсегда
В едином порыве.

Любовь не жалкое подобье. Во Вселенной
Она покруче будет, чем все звезды в небесах.
Когда ты меряешь ее земной рулеткой...
Разочарован будешь и обманут снова, ах...

Есть у нее свои Законы для порядка,
Чтоб людям можно было как то вместе мирно жить...
Вольна она, свободна, дивная загадка,
Но разгадать не сможешь, лишь осознанно прожить...

Не требует к себе какого то вниманья.
Ей не нужны надежды и наивные мечты.
Сладчайший аромат, волшебное сиянье,
Она дыхание твоей загадочной души...

На трон взошёл антихрист - сатаны посланец,
И предсказаний жутких Иоанна близок час,
Народу божьему нисходит глас с небес - сплотиться,
Как пред закланием Спасителя - в последний раз.

Конец времён уже не за горами,
Воспрянем ж духом в схватке роковой,
С заморской нечистью поганой,
За Русь святую вступим в смертный бой.

Всяк,знающий Руси тоскующую душу,
Уверен твёрдо : христианин без брани с поля боя не уйдёт,
Кто к нам с мечом придёт неблагодушно,
Тот от меча бесславно и умрёт...

Среди руин прожитых мною лет,
Тоска и грусть оставили развалы,
Печаль воздвиглась, словно обелиск,
Что в поле боя память воскрешала.
Смешением тех лет сменялись Боги,
Там и Морфей с плеядой был во тьме,
Взывала к мощи руки Гиппократа,
А Купидон устлал тропу к тюрьме.
Недолог был поход мой к той темнице,
Где в сырости и мгле томился мой удел,
Удел любви, надежды, синей птицы
И страсти вечной мелькнувший предел.
У скальных стен, топчась и нервно глядя,
Ждала Любовь c глазами дикаря...

Не радуйся, когда твой враг страдает,
Спроси себя, а враг ли он тебе?
Но так или иначе – подобает
Принять участие в страдающей судьбе.
Иль руку протяни, иль мысли чисто
И в сердце милосердие прими,
Забудь вражду, беда приходит быстро,
Не устранись – достоин он Любви…
Уйдут из памяти печальные обиды,
Забудутся и грубые слова,
Не будь жестоким в сердце или сердитым,
Не пожалей сочувствия, добра.
Пусть грешен он в глазах твоих немало –
Не будь судьей, оставь судить Судье,
И Суд идет...

Как быстро близкие становятся чужими!.
Не то сказал – и холодок заполз,
И рушится весь МИР, которым жили,
И бывший красочным, заляпан грязью холст.
Куда уходят прежние мгновенья?..
Восторг и трепет чистого листа,
Еще не бывшего в людском употребленье,
Еще не знавшего потертые места.
И так из века в век сюда приходим,
Чтоб научить всему себя и всех,
С кем мы в контакт особо близких входим,
С кем делим груз потерь и спесь утех.
Но нас немного… как же нас немного!..
Одни и те же...

Что смертных мимолётная краса -
Подобье трав, лишь по весне цветущих.
Как ризы Ты меняешь небеса,
И лик земли не узнаёт живущих.

«Их не было. Другие были здесь.
Слова гордыни Вечному бросали.
Долины называли в свою честь,
Основы мирозданья потрясали».

Прошли года, и сильных не видать.
Князья народов стали легче пыли.
Ущелья их не могут отыскать,
И реки их названье позабыли.

Но мнение живого гордеца
Согласно с теми, кто давно не дышит:
Что Бога нет, коли Его лица
Не видит он...

Мы в зазеркалье.
Только не узнав друг друга,
Всегда теряем в нем самих себя.
Но, все же, кто-то узнает и отгадает
И это будет, либо муж, или подруга
И, отражаясь в них, увидим знак «СУДЬБА»
Мы по подобию и образу – Всевышни
Мы вместе – Бог, мы вместе – навсегда
И в воплощеньях старых наших жизней,
И те, в кого мы все сегодня воплотились,
И с детства лишь немного изменились...
Мы степенью «сегодня» в триллиард
Идем куда-то, будто наугад,
Зачем-то вновь стараясь много изменить...
А...

Плыла, в пространстве не спеша,
Одна заблудшая душа,
Туда где, правый суд верша,
Сидел господь.
Метеоритный дождь шуршал,
Все, на пути своем, круша,
И не боялась лишь душа,
Утратив плоть.
Внизу, патологоанатом
Терзал плоть, с медицинским братом,
Душа ж, невидима как атом,
Стремилась в высь.
Ей дела не было до тела,
Хотя, быть может, и жалела,
А может, даже и болела,
Познав в нем жизнь.
Уйдя от плотских всех утех,
Познав сполна понятье грех,
Плыла Душа к толпе душ, тех,
Кто...