Почти

Пролог
Я сегодня зайдя на портал,
Много разных стихов прочитал.
И решил, почему бы и нет,
Напишу, я ведь как-бы поэт :))

Стих первый

Я сегодня, забил на работу,
Думал - дочери день посвятить,
нынче пятница, завтра суббота,
Смогут день, без меня-то, прожить.

День сложился прекрасно, катались,
Мы на лыжах, с высокой горы,
Пили чай на морозе, трепались,
Материли и наст и бугры.

Обсуждали капризы погоды,
и капризы ученых мужей,
Это ж надо, какие уроды,
Что "три балла...

отвыкаю.
отвыкаю.
и отвык почти...
но что ж
я всё время спотыкаюсь
о приметы?
поле - рожь,
парк - скамейка,
город - вечер,
эскалаторы - метро…
отвыкаю,
время лечит
воспаленное нутро.
я глотаю дни-таблетки
и микстурами декад
запиваааю…
встречи - редки.
отвыкаю.
тихий ад
всюду -
плесенью снаружи,
черной копотью - внутри
я давно б отвык, но в лужах
словно звезды фонари -
зiрки всех моих желаний,
поспешившие упасть.
отвыкаю
я не ранен,
от меня осталась часть...

Ты живёшь, выживая,
почти ни на что не надеясь,
Зная – лучше не будет.
Хуже – может вполне.
Ну а если надежду,
как бальное платье, наденешь,-
Грубо снимут и в клочья порвут
на родной стороне.
Нет, не будет ни принца,
ни рыцаря, ни завалящего
Муженька, у которого хобби –
гараж и диван.
День грядущий украли.
Оставили день настоящий,
Где цветов не дождёшься,
где буйно цветёт лишь бурьян.
Вот уже и здоровье сдаёт потихоньку.
А денег
До получки нескорой,
как видно, не...

Смеялись люди за стеной.
А я смотрел на эту стену
С душой, как с девочкой больной
В руках, пустевших постепенно.
Смеялись люди за стеной;
Они как будто издевались.
Они смеялись надо мной
И так бессовестно смеялись!
На самом деле там, в гостях,
Устав кружиться по паркету,
Они смеялись просто так -
Не надо мной и не над кем-то.
Смеялись люди за стеной,
Себя вином подогревали
И обо мне с моей больной
Смеясь, и не подозревали.
Смеялись люди…. Сколько раз
Я тоже, тоже так смеялся,
А...

Склонялось солнце к горизонту плавно,
ему суля в награду ожидания
свой ритуальный поцелуй недолгий,
его мог наблюдать любой, совсем не тайно.
Спешила ночь вступить в свои владенья властно,
укрыв от суеты дневной, дремотной лаской опьяняя,
и город ей внимал, покорно подчинялся,
в тягучий сон воздушно погружаясь.
Луна заглядывала, не стесняясь, в окна,
своей потворствуя раскованной привычке,
кому-то освещая (отвлекаясь) путь в дороге,
кому-то возвращая вдохновенье,
через стекло...

Ты мне твердил, что ты циничен,
Ты говорил, что Ты устал,
От чувств таких вот, непривычных,
Ты уж не молод и почти стар…

Ты убеждал, что нет плохого,
И в наших чувствах и любви,
Ты говорил, Ну что такого?
Раз встретились с тобою мы…

Ты удивлялся, что возможно,
Нарушил правила свои,
Ну как же это можно?
Влюбиться там, где нет любви…

Пылали страсти, Ты увлекся,
И вдруг на пике всей Судьбы,
Ты разорвать решил, к несчастью,
Все эти нежности Любви…

Не знаю, что Тебя – толкнуло...

Когда завершится мой труд бесполезный –
Я рукопись брошу в горящий камин,
И пир закачу – буржуазно-помпезный –
С факиром и дюжиною балерин.

Вначале напьюсь. Всё же легче немного
Держать апперкот. И не больно, почти…
Потом, поцелую тебя, недотрога.
И ты дашь себя… «в номера» увести.

А утром проснусь, удивлённо отметив,
Что всё здесь реально, а книга – цела.
И будем наивно, как взрослые дети,
Строку за строкой наносить на тела…

Как же попал я сюда нелогично?!
Вёл себя тихо, достойно, прилично.
Значит, скопил я в сей жизни грехи.
Что-то тоскливо душе, непривычно
В этой палате, стерильно-больничной,
Ног пусть медициной не пахнут стихи.
Пусть на лекарства, уколы и раны,
Кровь, и рубцы, и бинты давних браней
Даже намёка не будет в строке.
Будет рассвет над рекою туманной,
Розово-нежный, сиренево-странный,
Звёзды, бледнеющие вдалеке.
В польской палатке спят дети. Пинаются.
А у меня клёв такой начинается –
Не...

Стало модным называться патриотом.
Ну, а слово «демократ» почти что мат.
Не хотелось бы прослыть мне идиотом,
Только я – и патриот, и демократ.
Что с того, что повелось у нас в народе
Слово взять – и растоптать, и заплевать,
А потом, отмыв, поднять иконы вроде
И поклоны бить, и даже целовать?
Не без умысла понятья подменяют,
Поднимают улюлюканье и свист.
Заикнись: в России русских подминают, -
Сразу будешь и фашист, и шовинист.
Ну, а слово – разве в чём оно виновно?
Человек виновен...

Всплывает вновь событье прошлых лет:
Колючий снег, трамвай цепляче - желтый,
Как ты вбежал и мне сказал «привет!»,
Как средь толпы тогда меня нашел ты.
Как я молчала на любой вопрос,
И все гадала: кто ты и откуда,
А нас трамвай чрез снежный город нес,
Чихал и трясся, будто от простуды,
И пели рельсы, и кружился снег…
Мы вышли вместе, тихо попрощались
И вместе столько проучились лет,
Но больше никогда не повстречались.
Хоть виделись мы в школе каждый день-
Сидел ты на почти соседнем...