По твердой почве

Ты была когда-то музой,
И ветер холодом не выл,
Не тлели угли моей жизни,
И снег над мною не кружил.
Но вот разверзлась подо мною
Любовь, что крепостью была.
Теперь без почвы под ногами
Иду покуда вижу я.
Ведь ты была когда-то музой,
И я любил тебя душой.
Я верил в счастье. Что такого?
Была водой ты мне святой.
Я пил водицу из ладоней,
Лелеял каждый краткий час.
Я пил и жил, а вот погоней -
Явилась смерть в который раз.
2.
Тогда огню мне было надо
Придать, что создал я в мечтах...

Под троном короля земная пыль,
осколки льдов небесных, пепел ада.
Твердь - выдумок б-гов осадок, ил,
ты - почва благодатная для Сада.
Обетованный остров в море тьмы,
плыви на свет далеких маяков...
Горшки земные обжигаем мы
огнем любви.Из глиняных оков
темниц цветочных вырвались бутоны
прекрасных роз. Притих осенний сад.
Луч Прозерпины с плутовстом Плутона
жжет черенки у яблок...Звездопад...
Примета добрая, знать, счастье впереди
да мудрость - королевская награда...
Садовник делит...

Обречена моя душа,
В беспамятстве скитаться,
Любовь не стоит не гроша,
А стоит ли влюбляться?

Я знаю, что твердит молва,
Законы и устои,
Зачем напрасные слова,
Глумятся над любовью?

Он, прямо глядя мне в глаза,
Стремясь меня унизить,
Любовь стремился растоптать,
Дав почву ненавидеть…

Обречена моя любовь,
Отправится навечно,
Скитаться, потеряв покой,
От чьих- то слов беспечных

Тайна Загадок… цветений внезапных
Корнем врастает в почву где сушь
Индейцем в лесу средь тропок азартных
Копьем пронзает заветную глушь

Плавность движений в ласке животных
Частые взмахи незримым крылом
Лица людей безгранично свободных
Танец пролившийся серебром

Твердая поступь средь возможных желаний
Редкий голос и… частый ответ
У реки «параллелий» зеркальных
Идущему – легкость, зрячему – след

Это могло тебе даже не снится
То, что увидишь прямо сейчас
В редком лесу очень...

Всегда ли скромность украшает,
Собой правдивый вид прикрыв.
Во всех ли случаях уместно,
Душевный сдерживать порыв.

Твердят по всюду будь скромнее!
Не нужен мне такой совет!
Почти всегда ушербна скромность.
Хорош нескромный, яркий свет!

А тусклый свет двулично мягок.
И как бы ближе к темноте.
Не дерзок, вял и как то жалок.
В тени энергий не те.

Она с пассивностью сравнима,
Всего не хочет показать.
Прикрыта ей наглядность качеств,
Зачем действительность скрывать...

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Сначала звучала симфония страсти,
И пламя в душе до утра трепетало.
Потом вы остались у вальса во власти,
Сам Штраус играл вам немного устало.
И все наблюдал он, как пары кружились,
И падали странные тени на лица.
Кому-то твердил он :»И эти влюбились»
Но сколько тот вальс легкокрылый продлиться.

И легкое танго внезапно сменило,
Хотелось стереть ироничность улыбки.
Она обнажалась, пылала, шутила,
А он уносился по почве по зыбкой.
И странно любовь исказилась до срока,
И дико...

В третий месяц по исшествии сынов
Израиля из земли Египта
Месяц народившийся был нов,
За ручонку вёл его Юпитер.

Пёкся о мальце старик сполна,
На Весах качал, катал на пони.
Новая тогда взошла луна…
Кто дожил, прекрасно должен помнить.

По земле, подсвеченной едва
Новою Луною, к жизни новой
Шёл народ, поверивший в слова,
В чемодан упрятавший оковы.

С Рефидима шёл почти без сна
Сын, питался манною одною
И в пустыне, где гора Синай,
Станом встал Израиль под горою.

Моисей...

Когда покину свет родимый?
И обрету ль в душе покой?
И что я родине любимой
Оставлю лютою зимой?

И где семейное застолье?
Прошло „каких-то“ пару лет,
И я терзаюсь жуткой болью,
Моих родителей уж нет.

И не они ведь прочитали,
С дрожащей складкой на устах,
О том, что русские печали
Хранятся в наших именах.

И мне кладбищенская почва
Теперь твердит упрямо вслед:
«Ну что, допрыгался „сыночек“?
Тебя оставим на десерт!»

1
А вот теперь-то, Мой Читатель,
я, позволения попросив
( хоть и труда сего, создатель ),
суть объясню, в Стихах излив…-
и то, для тех, кто нить сюжета,
забыл давно ( О…, жизни Лета*! ),
а может, и совсем не знал,
презрев А.С. оригинал…
Но к обстоятельствам ( по теме )
вернуться если, повесть чтя,
то рассказать, пора, не льстя,
о главной, в общем-то, дилемме,
Дубровский - в коей - в меру сил -
себя - в француза превратил…

* - Лета - ударение на первом слоге, ибо
речь о реке...