По её берегам

Забросить всё… Уйти в бега,
Нырнуть в дворовые колодца,
Где мокнет чахлый лучик солнца –
Умчаться к невским берегам…

Я обещала, что вернусь.
Вновь глажу взглядом рябь каналов…
Записан знахарем в анналы,
Мой Питер, излечивший грусть.

Умыться свежестью Невы,
Гулять бездумно по Фонтанке,
Души, залечивая ранки
И мысли грешной головы…

Здесь каждый камень – слово, звук:
Мосты, крылатые грифоны,
На Аничковом взвились кони -
Неукротимость в бронзе рук…

Ты для меня неповторим...

Я столбовой воздушного столпа,
я водяной воздушного потока,
я полифем, к которому судьба
бывала ослепительно-жестока.

В урочный час по берегам реки
из-под земли восстанут костяки
и двинутся по направленью к свету,
и я увижу, как текут стада,
вытаивают губы изо льда,
и мясо нарастает на скелетах.

И отразившись в водах, как в стекле,
я не увижу на своем челе
ни роковой печали, ни проклятья,
лишь в небе светлом Страшного суда,
взойдет любви божественной звезда
и мне раскроет...

У меня нет другой дороги,
кроме той, что шаги твои помнит.
Я не знаю другой ласки,
кроме солнца твоих ладоней,
кроме кротких твоих рук.
У меня нет другого шанса,
кроме выучки ждать и любить,
ибо в каждом случайном звуке –
голос твой и твоя душа;
ибо горечь в сердце моём –
это тихие слёзы твои;
ибо воля моя, как туман,
что лежит по твоим берегам;
ибо жизнь моя – капля росы,
обагрённая твоей зарёй;
ибо ночь моя – цвет твоих глаз,
ибо боль моя – дальний их свет,
что был дан мне...

Разгулялась зима красавица…
Пробежалась с морозом по Дону!
По берегам прошлась,- её ноженька,
Не минуя донскую красу природу.

Сковала она озёра и заводи Дона!
Укрыв ледяным их покрывалом…
Аж до дальнего в при донье затона,
Под своим красивым, зимним кровом.

Коль лёд на озёрах и реках стоит!
Знать донской казак дома, не усидит…
Хватит ему в курене прозябать!
Дон красавиц надо ему навещать.

Вот казак и высыпал на рыбалку…
Свежим воздухом зимним дыхнуть!
От проблем на Дону...

Сколь не жил бы не свете, всегда будет мало,
Жизнь короткою, будет казаться всегда.
Не закончится, лишь не имевший начала,
В ком нет жизни тепла, тот не знал холода.

И не вечен никто, под луною и солнцем,
А бессмертие душ, это самообман.
Вместе с нами, для нас, бытие оборвётся,
Даже в тех, кто в себе, победил обезьян.

Мир свободы и счастья, всего лишь легенда,
В прошлом, край чистых рек и непуганых птиц.
Поражением радости, знания стала победа,
И весь мир поместился, во взмахе...

Давно это было - всё думали Боги,
Решали, где горы создать на Земле,
Чтоб людям земельный участок в итоге
Достался для жизни в добре и в тепле.

А где жить Богам? На горах, в океанах,
В дремучих лесах, под водой и в огне?
Но был непорядок в божественных планах,
Где ж место найти - на Земле, на Луне?

И так поселился в горах, крымских ныне,
Бог ветра, на склонах он горных лежал
И думал, на море подуть иль в долине,
Чтоб каждый за силу его уважал?

Детей он своих научил быть покруче...

Зеленеет красавец Дон
И в августе красотой он
окрылён…
Несёт свои воды легонько!
Бежит по руслу тихонько.

Детей своих не забывает он…
Такой в природе веками закон!
Коль кто родился на Дону…
Не спешит в чужую сторонку.

Вон цапля рыбачит с утра…
Дон пропитания ей даёт сполна,
А коль улетит в тёплые края она…
Весной вернётся к этим берегам.

Мы ничего не знаем о любви.
Мы тонем в ней, про время забываем,
её Гольфстрим влекущий узнаваем -
шагни в поток…
Но сколько ни плыви,
прибьёшься вновь к знакомым берегам,
где на песке твои следы остались,
где зацветает горький дигиталис…
Где суждено столкнуться, как врагам,
двум самым близким –
биться до крови,
глаза в глаза и рук не разнимая.
Но кто б ни победил, себя ломая…
Мы ничего не знаем о любви

2011-08-18

Ну вот, июль в зелёный свой возок
запряг табун зарниц и правит цугом.
Всё тише грома бархатный басок,
а купол неба выгнулся упруго.
Там зреют звёзды в тёплой вышине,
по берегам небесной иордани,
в непостижимо дальней стороне,
где старый сад с запретными плодами.

Всё ближе август в астрах золотых,
пора шафрана, мельбы и ранеток.
Рой светляков сорвётся с высоты,
сбивая их с отяжелевших веток

2018-07-31

У меня в подушках пух лебяжий.
У меня перины облака.
Мне на картах прочила марьяжи
лучшей в мире бабушки рука.
Ночь за день цепляется по-детски,
словно мамку тянет за подол…

Был один король влюблён мертвецки,
да непрочен был его престол.
А другой, щедрее не бывает,
соболей бросал к моим ногам.
Но его фелюга боевая
редко шла к родимым берегам.
Третий башню из слоновой кости
к моему пристраивал дворцу,
чтоб дорожку позабыли гости
в тихий сад, к высокому крыльцу.

Дачный вечер...