Пленницы

Я не могу, я задыхаюсь в море лжи
И мир, такой корыстный и жестокий.
Увы, урок судьбы непостижим
Я понимаю слово "одиноки".
Как пленница в застенках пустоты,
Я постоянно к Богу призываю.
Рассеялись хрустальные мечты
И у проблем нет ни конца, ни края.
Но в этом мире всё не вечно под луной,
И, к счастью, эти боли и страданья
Исчезнут быстротечною волной,
Оставив страшный сон воспоминаний.
И будет вновь на улице весна,
И заиграют, засмеются дети!
Я буду вновь в природу влюблена
И...

В открытом море буря не стихала,
Елизавета куталась в меха.
Она тогда впервые узнавала,
Как мир огромен, даль как широка.
- Мой край суров, - он повторяет снова, -
И нам придется до конца пройти.
Но вот они у берега родного,
И надо самый трудный путь пройти.
А там враги Гаральдовы не дремлют,
И он из рук не выпускает меч,
Герой один , совсем один все время,
И время вроде перестало течь.

2.

Он в полночь возвращается устало,
Чтоб на рассвете вновь уйти назад,
Душа княжны во...

Комья чёрной земли ледяною порою
остывают во сне чёрно-белой зимы,
пока снег ее белым крылом не накроет –
чёрно-белую пленницу света и тьмы.

Чёрно-белая ночь опустилась со звоном
на холодный асфальт городских площадей.
И течёт по своим чёрно-белым законам
чёрно-белая жизнь миллионов людей.

Есть и праздники, что почему-то не ценятся.
Суетимся, и только надеждой живём,
что заботы исчезнут и всё переменится
этим самым волшебным и сказочным днём.

Чёрно-белую ночь разукрасит...

Три колдуньи, мои владелицы,
Варят зелье опять любовное,
Я в руках их давно уж пленница,
Бед виновница безусловная.
Три колдуньи химичат варево:
Мышь летучая, три лягушечки,
Помешать тридцать раз то марево,
Глаз медузы, перо индюшечки,
Настоять на кореньях розовых
Тридцать дней и ночей на холоде,
А потом по бутылкам бронзовым
И… готов будет добрый молодец!
А еще есть рецепты разные
От простуды, печали, глупости,
От похмелья в пирушках-праздниках,
От изжоги, неправды, скупости.
Я...

Мятная слабость удушья в кремовом блеске разводов марта.
Пепельный стон расстроенной партии крыш ледяных.
Стучите, и вам откроются ставни цветных кустарников, листьев молочных, раскаты
душистого воздуха, розовощекие ветры, песни пастушьи вешней звезды, миг
изумрудной комы, просите, и вам воздастся сиреневым плеском,
янтарной смолой полдня, легкостью тени вечерней, проспектами
лунных дорожек сквозь красное пламя влюбленных сердец.
Так было и будет, пока есть надежда на что-то еще, кроме...

Мы сидели за маленьким столиком,
А над нами звенела весна.
Мы смеялись, назло алкоголикам,
И не пили ни грамма вина.

И я спорил с тобою о вечности,
А в стакане плескался дюшес,
И сплетались в пожатьях конечности,
И шампанским искрились в душе.

А потом под июльскими листьями
Мы с тобой любовались звездой,
И ничто не открыло нам истины,
И никто не сказал нам: «Постой!»

И я думал — ничто не изменится.
Я потягивал в трубочку ром.
Ты казалась небесною пленницей
И светилась...

Сдаётся мне -
идти сдаваться
под
невесёлый произвол
с заглавной надписью
"ОСЁЛ"

***
"Пилят" родную
и "мочат"!
Даёшь "порулить", Отче!
Жахнуть бы
по телеуткам:
"Выбор наш - мистер Тупкин"?!

***
В речах - холостыми.
В лоб - травматическим.
И боевыми -
по цвету отечества.

***
Бесёнок -
наш маленький милый лжец,
как мачо - всевластная жесть,
мечтает о чём, охренеть(!):
весь мир подсадить
на российский газ-нефть!

***
Наплявать...

Аромат чернозёма, прохлада рощ, стройная змейка
Реки, несущаяся пастушьей свирелью, воздух,
Дымящийся плеском травы, напившейся солнца –
Я храню этот сон для тебя – так отведай
Вина из кувшина зари, печальная пленница
Своих слёз. Вот и облака белая ткань
Упала на плечи нежностью лотоса, вот и синей вуалью
Прикрыты глаза твои влажные – это небо вертится
На расстоянии поцелуя, будто бы имя тебе – дыхание невесомости –
Я храню этот сон для твоих писем,
Живущих под опущенным взглядом...

Жара, Томь - речка,
Парное молоко
Претёплая вода и Пашка,
Его ждёт лодка.

Меня не слушает,
Я не хочу, усаживает,
Ныряю, не успевает ухватить,
Я уплываю, он настигает!

А берег рядом, не успеваю
И близко наглые глаза,
Тону в них, и летаю,
Искрится смехом бирюза!

Купальник формы не скрывает,
Я нагая, а он не отпускает,
Рука на талии дрожит,
Озноб меня морозит!

Июль и зной, и шум речной,
Он на руки хватает, брыкаюсь
И кричу, ты отпусти, дурной!
А он смеётся, глупости...

Обезболивающее спасало мозг от плача, кляча
продолжала свой путь, перекачивала воду из
арыка в арык, чуть поменьше, шик весь в том,
что смогла почувствовать себя вновь молодой
и здоровой, вой других раздражает, когда у
самих нет повода, и душа летает на время,
еремея плачь, палач отрубил ему руки, выкол-
ол глаза и отрезал язык, оставив для него одно
только слово ык, бремя не стало, жало овода,
убить ударом хвоста, дракона, розы красота
прейдёт ночью, во сне, казне не быть пустой...