Плакаться

Ты – женщина ночная, ты – судьба.
Дана ты мне на радость и на муку.
Не уходи! Страшна с тобой разлука.
Ужасен день, прожитый без тебя.

Не уходи – шепчу в тиши, любя.
Пусть тают на губах ночные звуки,
Пусть белые, задумчивые руки,
Как птицы, проплывают возле лба.

Что без тебя я значу, что могу?
Я то плетусь устало, то бегу.
О рифы рифм изранено всё тело.

В тебе одной – боль встреч и пыль дорог,
И хмель вина, и соль ночных тревог…
Не смей смотреть в меня так охладело.


2...

Лететь бы, вовсю!..
Так зачем же?.. уздою
Держала я бег вороного коня…
Он мчал бы…
Не чуял бы ног под собою,
И ветры хмельные поили б меня…

Но… крепко сжимала я повод, до срока,
В тени загустевшей, весенних лесов.
Выл преданный пёс, тёмной песней пророка,
И чаши качались, небесных весов.
Приблизилось время, послышались трубы,
И на остриЕ, предвкушая огонь,
Пропели коню пересохшие губы,
Летим! Время вышло!.. И ринулся конь,
Ворвавшись без удержу в самую гущу,
Сминая, топча...

Плачет дождь ручейками прозрачными,
Ты сидишь у окна и грустишь.
Мысли тянутся нитями мрачными:
Он не пишет, и ты не звонишь.

Тень любви всколыхнулась таинственно,
Силуэт исказившись, исчез.
- Что ж, прощай, - прошептала ты мысленно,
- Канул в прошлое сказочный лес.

Лес любви, где цветы запоздалые,
Так картинно цвели много лет.
Лепестки золотистые, алые
Вдруг померкли, исчез яркий цвет.

Вновь усталость, как старость незваная,
Накатила тоской-серебром.
И душа неприкаянно...

Здравствуй, старая подружка,
Не скрывай следы дождей…
Твоя глупая кукушка
Сколько отсчитала дней?

Дай тебя я поцелую
И поймаю смешной взгляд.
Пошли со мной напропалую,
Как – помнишь? – восемь лет назад?

И мы прокатимся с тобою,
Воспоминанья закрутив,
Ты только будь опять чудною,
Ведь я, как видишь, снова жив.

Ведь я не умер утром ранним,
Не спился в пьяные года…
Ты помнишь первое свиданье?
Поехали скорей туда!

Не надо плакать, глядя в воду,
Про ту любовь...

Наступили дни дождей.
Дождик, ты не шибко лей!

Хватит плакать и плясать,
Строки грустные писать!

Ранний вспомнился Есенин:
«Проплясал, проплакал дождь весенний …»

Слышу, пробудясь от сна:
Плачет, уходя, весна.

И никогда не будет такого,
Что б птица умолкла при новом рассвете,
Не будет что б солнце не встало с утра,
Не будет что б плакали дети планеты -
От счастья и только, и так навсегда.

Нет заблуждению!
Новая эра!
Новая эра стучится в открытую дверь,
Новым сознанием любви освещая пути,
Новые мысли и жизни и новые знания,
Новые начинания,
Ты свободен, землянин, лети!

Садитесь в наш поезд святых перемен,
Езжайте же с нами навстречу счастливых,
Бога отыщем! Отыщем в себе,
Осознаем...

Плачет ребёнок — режутся зубы.
Зубы нужны чтобы жить средь людей.
В кровь я зубами, кусал свои губы,
Чтоб не заплакать от боли своей.

Тень появляется там где собою,
Что-то иль кто-то путь света прервёт.
Звери идут чтобы пить к водопою,
Там у воды, хищник часто их ждёт.

Что я? - Вопрос задаю себе часто.
Разный ответ сам в себе нахожу.
Мне не летать, во мне много баласта,
И по Земле, средь людей я брожу.

Мысли, грехи и заботы баластом,
Тяжким, меня придавили к Земле.
Делятся...

По шумному вагону электрички
Не знаю,вдруг откуда он возник?
С протянутой рукою, по привычке,
Шел медленно седой слепой старик.

И,чтобы хлеб свой заработать горький,
Сквозь шум колес и рев электросил
Охрипший голос,глуховато - бойкий,
Стихи Есенина послушать попросил.

Мне кажется,он не просил, он плакал
Стихами светлыми тоскующей души,
Как слезы падали порой со звоном на пол
С ладони переполненной гроши.

Я снова видел русские березы,
Их гордую девическую стать,
Есенинскую...

Представьте прореху на небе...
Страшно?
Небо, всё синее и голубое, и тут -
Дыра.
Пространство.
Чернота.
Темное месиво.
Страстно
Кипящее весело.
Страх
Одолеет сострадающую Душу.

Вспомним о Земле нашей, Матери.
Она вся в ранах.
Страшно?
В изъянах.
Казалось бы,
Целое
Тело.
А на деле -
Зеленое, синее, красное, белое - прореха.
Салатовый, сизый, огненно-желтый - прореха.
Везде рана,
Такая язвительная,
Такая живая,
На которую неприятно смотреть.

Так гиены разрывают убитую...

Он умер, дёрнулись руки,
и череп уж начал желтеть.
С улыбкой застыло лицо, зрачки устремились в небо.
Он словно собрался весёлую песню запеть,
а, может, решил – откусить от краюхи хлеба.

А комната у него – не комната – клеть.
Паук ухмылялся с угла,
перебирал паутину.
Пыль, пыль, только – пыль, если фарфор обтереть,
узреешь на этажерке лёгкую балерину.

Врач – не в восторге. Морг. После – сырая земля.
Диагноз – умер внезапно, загнулся от истощенья.
Ах, да,
он просил вчера, кажется...