Письма

Костры горят весной, траву сжигая,
И пепел расстилается во мгле.
Вот так и мы порою обжигались,
Стремимся счастье отыскать не на земле.

Порывы ветра унесут с асфальта листья.
Они давно сменили свой привычный цвет.
Как будто потерявшиеся письма,
Которые в дороге много лет.

Опустится туман и тьма на город,
Кто опоздал, попробуют успеть.
И пусть ночами вновь приходит холод -
Любовь опять сумеет нас согреть.

02.04.2008

Мели декабрьские снега,
Морозы бились в стылых чащах.
Не знали мы с тобой тогда,
Что это будет нашим счастьем.
И ты грустила по ночам,
Ждала исхода, как рассвета.
А я не знал, как трудно это –
Считать разлуку по часам.
И редко письма получать,
Заледенев, лежать в постели,
Когда декабрьские метели
В окно все яростней стучат.
Я пред тобой теперь в долгу,
Не оплатить его деньгами.
С твоими светлыми глазами
Никак расстаться не могу.
1967г.

Случилось так, как не мечталось,
В ночи затеряны следы.
И только глаз твоих усталость
Как предвещание беды.
Не досказали, не допели,
Оборвалась строка письма,
А снег затеял карусели,
И тайна в людях, как в домах.
Снежинки в окна, в двери лезли,
А там внутри – тепло, уют,
Но холодней насколько, если
Своих любимых предают.
Слова не к месту, жесты лживы.
Ты, впрочем, тоже не права,
Но остаются живы, живы
Твои последние слова.
1967г.

В извечных поисках бессонных,
За суетой негромких дней
Всё больше попросту знакомых,
Всё меньше искренних друзей.
Всё реже письма и открытки,
Всё чаще шумный брудершафт.
Страшнее самой страшной пытки,
Что друг забудет, как предаст.
Сорвётся речь на полуслове –
Начать бы с нового листа…
И только совесть, только совесть
Пускай останется чиста.
1974г.

С утра задиристо и хлестко
Бил ветер, капельки дробя.
И горизонт, как слиток воска,
Был желто-белым от дождя.
И мы в квартире коммунальной,
Пропахшей мылом и теплом,
Как в песенке сентиментальной,
Писали письма кто о чем.
Мы сочиняли в это утро
Не про какой-нибудь Париж,
Строчили доблестно и мудро
Про черноту соседских крыш.
Что кровля дряхлая промокла,
С дождями этими – беда…
Сирень заглядывала в окна,
В ладони капала вода.
О стену бился пьяный ветер,
Урчал соседский керогаз...

Долгие ливни из дальних полей
Жалобно звуки ночами доносят.
Нынче над родиной древней моей
Тянется осень,
тянется осень.

В желтых накрапах закат сентября.
Время пришло, и прощать, и прощаться.
Голос теряется в шуме дождя.
Не докричаться,
не докричаться.

Ясень у окон, как бледный овал,
Тонкие ветки стучатся о крышу.
От одиночества друга позвал.
Друг не услышал,
друг не услышал.

Отблески дальних размытых дождей
Грустные мысли сегодня наводят.
Светлые письма из...

Уходит день.
Скользит закат по леске.
Крошится на стекле автограф льда.
И теплой кровью
отголоски марта
струятся вдоль ветвей;
и снежной ваты блеск
глотает сумрак и туман созвездий.
Вполголоса
крадётся вьюги гул,
будто поют наяды
белых рек.
И словно тень
от старых занавесок,
душа разглядывает ночь,
и что-то шепчет ей.
Остывшая вселенная,
как чай
на кухонном столе.
И в седине метели,
в плывущих искрах
проводов –
легка печаль,
как только может быть
легка строка...

Вот снова где-то отчего-то,
Ногами бьют толпой кого-то.
А рядом с ним, покрылся потом,
Его предатель-друг,
Замкнулся где-то снова круг.

Вот боль, вновь прячет в себе кто-то,
С улыбкой, с виду, беззаботной,
Крик-шум, идёт на ведьм охота,
В азарте, мир людей кричит,
А друг?! — Предатель-друг молчит.

Вот вновь огонь, в нём горит что-то,
Сжёг письма кто-то от кого-то.
От, его прОдавших за что-то,
Ночь, тьма, камин и яд налит,
А друг?! — Предатель, очень крепко спит.

Вот снова...

Отзвенели на струнах капели,
Отшумели ручьи талых вод,
С Юга птицы назад полетели
На весенний шальной хоровод!

На пруду лебединая стая
Отдохнуть опустилась на миг,
И по парам потом разлетаясь,
Здесь оставила только двоих!

Каждый ищет свою половинку,
Любой способ использовать рад –
Кто танцует на пальцах лезгинку,
А кто носит красивый наряд!

Кот ночами куда-то уходит,
Свои песни орёт, как артист.
Даже утром порой не приходит,
Видно, тот ещё авантюрист!

Пёсик письма свои...

Случилось так, как ожидалось,
В ночи затеряны следы.
И только глаз твоих усталость,
Как предвещение беды.
Не досказали, не допели,
Оборвалась строка письма,
А снег затеял менестрели
И тайна в людях, как в домах.
Снежинки в окна, в двери лезли,
А там внутри – тепло, уют,
Но холодней настолько, если
Своих любимых предают.
Слова не к месту, жесты лживы,
Ты, впрочем, тоже не права,
Но остаются живы, живы
Твои последние слова.