Пикманы с глубин бессветия

В золотистую листву
Нарядилися берёзы.
На пожухлую траву
Небеса роняют слёзы.

Расскажите, тучки, мне
Отчего вы заскучали?
Неужели в вышине
Есть причина для печали?

И услышал я в ответ:
«В небесах скорбей не знают:
Сохранившие завет,
Там Иисуса прославляют!

Нам же, плачется о тех,
Кто отвергнув весть благую,
Угорел в миру утех,
Предпочтя судьбу другую.

Из кромешной глубины
Их доносятся стенанья.
И оплакиваем мы
Обречённых на страданья…

Неужели вас, земных,
Не...

В граде Минске голос Градского
в душу лез с киноэкрана.
Струны рвал герой Киндинова.
Был герой смертельно ранен.
Ранен чёрною изменой, срублен саблею-бедой,
Загулявший, запропавший
парень молодой.
Мир картины романтичный,
поэтически условный
Ты душой не принимала,
твоё сердце билось ровно.
Ну, а я впивался взглядом
в глубину киноэкрана,
Был с героем вместе, рядом,
был, как он, смертельно ранен.
Нервы, что ли, расшалились?
Но уж очень были схожи
Две судьбы: его с моею...

На небе яркая Луна
Плывет, как сказочная лодка.
Ты победил, я стала кроткой,
Сегодня пьем любовь до дна.

Касаются твоей щеки
Мои дрожащие ресницы,
Спешим в просторах неги слиться.
И души трепетно близки.


За зовом страсти, налегке,
Мы повторяем многократно,
Не уставая.. Блещет злато
На сладкой капле в глубине.

В густых туманах облаков
Запуталось минут круженье.
Приятная усталость, лени,
С зарей откроет свой покров.








13.07.2008

Вам пишу – письмом своим, быть может,
Хочу вонзить в пристрастие строки
Дух вольности любви, он со мною бродит,
В поиске удовлетворённости души…
Вам пишу – с душою что-то происходит,
Хочу понять вальяжности в груди
Чрезмерной глубины, сознание доводит
До умопомрачительности строфы…
Вам пишу – грусть гложет да тревожит,
Спешу послать Вам искренность души
Сердечной чистоты, её же смысл вторит
Всем ожиданьям упоительной любви…
Вам пишу – мысль нервно пером водит,
Берусь мечтать той...

Тебя одну из всех заметил.
Огонь любви зажёг в душе
Твой нежный голос, взгляд прелестный.
Ты близкой стала мне уже.

Ты дорога мне как синице
Птенцы сидящие в гнезде.
Твоей любви одна частица
Подобна утренней звезде.

До глубины пронзила тонко
Словами душу ты мою,
Они ручьём стекают звонко
И я такой тебя люблю.

Когда ты рядом - всё светлеет.
Тобою чувства воскресив
В моей груди звучит сильнее
Сердечный стук - любви мотив.

Твой поцелуй как бурный ветер
Внутри меня волнует...

Я слышу песню твоих желаний,
Я слышу музыку, источаемую твоим телом.

В распахнутых глазах взметнулись птицы.
Нагрянул вечер. Розовеет небо. Лета задушевность.

Твое лицо – подобие планеты. Манящая неуловимость.
Под шелковым халатом – близко – пьянящая симфония Венеры.

Горит костром закат на кирпиче многоэтажек.
Сердце солнца последними лучами плачет.

Неисследимая зовет в тебя проникнуть глубина.
Какая сила чародейская так приковала взгляд мой?

Ты шепчешь в ухо алыми губами...

1. и даже боги бессильны
преодолеть барьер миров
бесчувственным лезвием тишины
разделены оазисы бытия
тлеющие островки жизни
на головокружительном просторе смерти


2.

не проникнуть человечьему разуму
в глаза внеземной стрекозы
не ощутить последнего дня
и первого вздоха планеты
никогда не узнать всего остального
никогда не прийти куда не судьба


3.

среди мириадов «нет» лишь одно «да»
засветится спасительным выходом
в изолированном туннеле
защита от случайных...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

Шум шагов под окнами стихает,
Не слышны ночные голоса.
И летит снежинками порхая ,
Белый снег, скрывая небеса.

Затмевает лес крылом безбрежным,
Замирает на ветвях рябин.
Пеленает бережно и нежно
Белизну берёзовой груди.

Лёгкий дым над крышами струится,
Под пологом облачных завес.
Факелов далёкие зарницы
Освещают высоту небес.

За окном в причудливых узорах,
Даль полей покрытых серебром.
И река скрывается от взора,
Под студёным ледяным ковром.

В колыбели зимнего безмолвья...

Я зайду к тебе в сад,
Где морозные спелые вишни,
Где стоит седина и холодная тьма от небес,
Бесконечность мала,и за ней я наверное лишний,
И уводит она от дороги в задумчивый лес.

Завтра вновь седина,и холодная тьма у причала,
У причала судьбы,уходящей легко в глубину,
Эта повесть спешит убежать от конца до начала,
А великая память оставит потомкам вину.