Пикирует у костра

Тих мой край... Зa околицей осeнь...
В жёлтый цвeт приодeлись лугa,
И дозорами в снежную просинь,
Смотрят строго немые стога.

Курят осени ладан костры,
Разбудили холодные слезы,
На земную постель тишины,
По-ночам прибегают морозы.

И все чаще они и сильней,
По утрам холодят мою душу.
Словно не было солнечных дней,
И не бегали дети по лужам...

Песни громкие шепчут леса,
Унося звонким эхом по кругу ;
Что придет скоро в край мой зима,
Спрячит землю под снежную шубу...

Его пугали бурями костров,
А он не понимал,-
Своей игрой героев создавал.

Всё моросит...
Осенних костров
Горький дым...

Ночкой тёмною, что была вчера,
Полыхали мы, словно два костра,
Искры таяли в звёздном зареве
А душа плыла в нежном мареве
Чудо-птицею, распластав крыла –
Ох, счастливою я тогда была!..
Лишь любви твоей я отведала –
И пропали печали с бедами…

Мне б сгореть дотла, до крупиночки,
Неземная моя половиночка!..

Я о весне писал немало
и напишу ещё чуток:
раз внутренность во мне взыграла,
то новый испишу листок -

чтоб с остальными наравне
и мне быть радостным вполне.

"Мороз и солнце!" - это тёзка
легко и просто написал,
но так как я - оригинал,
то вам не буду пудрить мозги -

я без "мороза" обойдусь,
как самый хитрый в мире "гусь".

Сияет солнце спозаранку
и согревает целый день
тамбовский край, но не за пьянку,
а за другую дребедень -

Тамбов достоин уваженья
светил до...

Дверь в рай давно замуровали,
В аду потушены костры.
А Вечность с верою украли,
Пожар устроив из искры.

Не бродит призрак коммунизма,
Искру подбросив, он пропал.
Нас научив всех пофигизму,
Свободу с равенством не дал.

А нам свободы захотелось,
И мы играем вновь с огнём.
В чужих идеях ищем смелость,
Умом опять чужим живём.

Но в щель чужих идей не втиснуть,
Душ русских ширь всю и размах,
Всю глубину и смелость мысли,
И дерзость всю, что есть в сердцах.

Недавно двери в рай...

Остекленевший огненный шар Дианы,
мраморный берег ночной,
меридианы хвоинок звездных,
феррум дыхания Аквилона,
артерии ароматов
холодного океана
Фобоса. Чадной свечой
пробирается какофония поздних
оркестров в дом мой,
в дол мой, в боль, в долю,
в воздух, в лозы
проекций окон. Иллюминации грации
и кривизны весны, ласка
и деревянистость предчувствий.
Пусто, пустынно, картинно
густо от смол и темно-кровавой
пляски
далеких костров.

Уйти по холодным ступеням,
Навстречу неведомым дням.
Уйти не предав по потерям,
Себя не распнув по крестам.
Уйти не сбегая несмело,
Не прячась за тень облаков.
Прощать, даже если болело,
Пусть в сердце огонь от костров.
Уйти, потому, что так надо,
Неважно, что больно и жжёт.
Не быть для кого-то преграда,
Быть может ему повезёт.
Уйти по холодным ступеням,
Навстречу неведомым дням.
Дорогу открыв переменам,
Оставив её для тебя...

Пылают костры ли,
Блестят ли кастрюли,
Мы что-то зарыли,
А что-то вернули.

И кто-то на плахе,
А кто-то на брюхе,
В крестьянской рубахе,
В огне оплеухи.

Зовут палача ли,
Поют ли качели,—
Себя величали,
Как в пьесах Марчелли.

Танцуя на ступе,
Сойдёмся на сходне!
А Завтра наступит—
И станет Сегодня.

Я биолог, поэт и актёр.
Я по жизни лечу наугад.
Я стремителен, весел и скор,
Как в зелёной ночи звездопад.

Я не помню побед и потерь:
Мне дорогу открыл Галилей.
Я всегда осторожен, как зверь
(Бегемот, леопард или лев).

Моё сердце — из горных пород,
Моя печень — из розы ветров.
Я копаюсь в земле, словно крот,
Я лечу на мерцанье костров.

Я бумага, резина и шёлк,
Я биолог, поэт и актёр,
Я солдат, разрушитель и вор,
И немножечко — фиг знает кто.