Пейзажный

Луны осенней абажур
подсветит ночь, и ночь ответит
сквозь мёртвых улиц бледный шум
и фонарей глухих соцветья.

Там будет ветер, листопад,
шлейф перелётных птиц, осколки
сырого неба, жёлтый сад,
треск сквозняков, дождей массовки;

там будут крыши, будет там
шуршанье придорожной тени.
Молись, молись, где старый храм,
пустой от нежности осенней.

Молись, молись, где старый храм,
и проклинай одновременно,
и палец подноси к губам,
сливаясь с придорожной тенью.

Листы, по виду, взяты с клёна,
Цветы - блистательный салют.
Растёт астранция у дома,
Даря прекраснейший уют.

И пчёлки по цветкам в розетке
Кружатся, нежно так жужжа,
В своей, знакомой нам, жакетке.
Здесь ощущается душа!

Астранция, или звездовка,
Твой родственник - укроп простой.
Но ты же, хитрая плутовка,
Славна, не вкусом, красотой!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Кленовые листья налиты багрянцем.
Сквозь золото светел берёзовый стан.
И Осень чарующе кружится в танце,
Даруя деревьям их истинный шарм.

Дыханье ветров -- теплом, холодами,
То солнце откроют, дождями всплакнут.
Вальсирует жизнью Земля с Небесами,
Теснее вбирая покой и уют...

И лаской забрезжит рассвет над рекою,
Окутает нежность сердечко землян...
И Осень развеет над каждой главою
Истлевшую память изведанных ран...

Где-то в сердце осени
небо
пахнет мокрой листвой.
Октябрьский воздух,
напившись воды,
словно марля,
тянет норд-вестом.
В струнах
слабо звучащего солнца –
дождь, дождь,
притаившийся дождь,
и ещё раз дождь,
напоминающий
бег трусцой
на месте.

Медлит рассвет.
Ночь тянет резину.
Золотистая прядь листопада
пробивает
кабацкий туман.
Душа
летит сломя голову
по мостовой,
словно сестра милосердия,
цепляющаяся
за бинты берёз
и метки рябиновых ран.

Где-то в сердце осени...

Листья - то ноты, диезы, бемоли.
Вы, что не видите струн меж ветвей?
От завывания ветра аккорды
Льются, да по территории всей!

Красные ноты играются страстно,
Жёлтые надо играть чуть нежней,
А в основном получилось прекрасно.
Проводы в цвете чарующих дней!

Только сейчас время есть любоваться,
И красотой восторгаться живой.
Где ты такие увидишь нюансы,
Кроме как яркой осенней порой?

Если прислушаться, можно услышать
Грустные нотки в миру золотом,
Плачет дождями небесная крыша...

Полиняло небо
Выцвела река
В пелене тумана
Тают облака.

Тихий шепот капель
Мелкого дождя
Будто хочет выпить
И зовет меня.

Листопадят листопады...
И шуршанию листвы
Аплодируют награды
Наших глаз из немоты.

Необычна эта осень,
И богата на цвета.
Не восславить её посыл,
Слов не выпишет рука.

Лишь глядеть и наслаждаться,
Прикоснуться и вдохнуть,
С нею вместе, мягкий воздух,
Обнимая мир вокруг...

И кружиться с нею в танце,
И дышать, дышать, дышать..
Неразрывностью в балансе,
Ощущая благодать...

Здесь, только тень, и больше – ни души.
В смарагдах окон – занавесок шелест.
В пробелах снега – голос тишины
и след любви, как полночи отшельник.

В заиндевевшем призрачном углу –
плафона нимб, застывший кляксой алой.
Сквозь лёд зеркал, белила и сурьму
играет месяц тонкой струйкой пара.

И больше – ни души; и не до сна;
и, лишь мерещится на тополиной ветке
надежды робкой вешняя листва
сквозь снежной пыли голубое пекло;

а рядом – тень, холодная, как хром,
нежней огня, отзывчивее...

Изнуряющий деспот праздный, сухой,
Властитель вселенной, - Беспощадное лето,
Солнце - Сообщник, метает лучи,
Устало и грузно раскинуто небо.

В дреме зевает утомленно природа,
И жаворонок звонкий затих на ветвях.
Лазурь словно занавес, натянута тонко,
Нивы в прозрачных спят простынях.

В изнеможении кузнечики стихли,
Не шелохнуться травы в полях,
И даже ручьи не скачут по камням,
Реки иссохли, молясь о дождях.

Лишь миражом в обманчивой дали,
Призраком движется волною Муар...

Иду тропинкою лесной,
Прохладу осени вдыхая;
И для ума в ней есть покой,
В котором мысль перегорает
И превращается в любовь,
Теплом стекая в сердце,
Где образ твой зажегся вновь,
От нежности не деться...

А ветви с влажною листвой
Качались тихо, как в гипнозе,
Их пробивал свет золотой,
По ним стекали слезы —
Следы недавнего дождя,
Объятья сонного тумана...
В красе утолена нужда,
В лесу ее немало...