Песенка бродяги

Клиенты, рейтинги, баланс, отчётность,
Кредиты, ссуды, займы, ордера,
Сегменты, риски, планы и доходность,
Купля - продажа, договор, счета.

От облигаций, векселей и чеков,
Сертификатов, остальных бумаг
Пространство разделяет человеков
На богачей, середняков, бродяг.

Пакета денежного заморочка,
В процентах кредиторов интерес.
Структура чистой прибыли, и точка,
Идёт работы банковской процесс.

Вот оферент оферту предлагает,
А акцептант даёт ему акцепт.
Мы стали с договора крепче...

Ночь — бесконечная, тёмная Ночь,
Долгий отдых бродяги уставшего.
Это Смерть — это Вечности дочь,
И она — растворит и уснувших, и павшего.

И сознания искры погасит в себе Безвремение,
В нём не Мрак, в нём Ничто — Пустота.
Это сказка, что в смерти другое рождение,
Не поможет, Распятый с креста.

Если даже и есть где-то что-то, оно не такое,
Не такое, каким нам рисует его веры миф.
И мышленья процесс, оборвёт неподвижность покоя,
Вместе с ним наше «Я», навсегда прекратив.

Умирая...

Без предчувствий и оснований, завет?
наобум вам привет? или это облом? суета,
эта песенка-песнь та-та-та, или лбом, по-
тревожим, пробьём, дом разрушим и да-
льше пойдём? иссык-куль иль обманка-
обман? на столе твоём поздний туман
там скатёрка и манка, кувшин и солён-
остей целый «аршин», (костолом волк-
одав - век, прореха, на виске чужерод-
ная веха, метка смерти, простора судь-
бы, бросим жребий, пожалуй и мы,(тет-
ива, лук и стрелы колчан, и лассо (по-
простому аркан), лариат...

Нажали в Небе выключатель,
И тьмою, словно неприятель,
В глаза беспамятство глядит,
Взгляд, тяжелей бетонных плит.

В мозгу, цепь нервов коротнула,
И враз сознание замкнуло.
И мысли свет в уме погас,
Не стал я, ощущать «сейчас».

А в «до» и в «после», не живут,
Ведь в «после» — из «сейчас» идут.
А всё что было в «до» — прожили,
И возвратить уже не в силе.

И нужно мне «сейчас» включать,
Чтобы я дальше жил опять.
И я собрал остатки сил,
И — мыслью — сам себя включил!

На Небе...

Птички в солнышке купаясь,
И заботами не маясь,
Как прекрасны в высоте:
Песенку поют везде....
Вот придёт,придёт весна,
Будет утром не до сна:
Будем в солнышке купаться,
И водой мы обливаться....

Птичка,птичка,где ты пела?
Я ещё не разумела,
Клювиком песенку спою,
Навстречу радостному дню
Я приветствую весну,
Я о радости пою....

Взгляни-ка на себя: неплохо сложен.
Огонь в глазах и свежий цвет лица.
И лет своих ты выглядишь моложе,
Поэт, «эстет», с характером бойца.

Немного сед, но густ ещё твой волос.
С горбинкой нос, широкий гордый лоб.
Хрипит чуть-чуть пропитый в пьянках голос –
Печальный след воздействия трущоб.

На немца не похож и на еврея.
Не итальянец тоже – слишком рус.
По внешним признакам, всего скорее,
Бродяга русский или белорус.

Зайчик по лесу идёт,
Зайчик песенку поёт,
Взглядом радостным пылит,
Он на полюшко глядит.
Вдруг зайчонок взгляд поднял,
Пред сосною заяц встал,
На сосне пчелиный дом,
Дремлют пчёлки с ночи в нём,
Дом добротный, вековой,
Словно колокол большой.
Заяц в мыслях тех увяз,
Не спускал он с дома глаз:
- Ох, люблю я с детства мёд,
Ел его бы круглый год,
А потом опять бы ел,
И нисколько не бледнел,
Только, как его достать,
Чтоб от пчёл не пострадать?
Думай, заяц, не ленись,
Устреми...

Я спрячусь в капельке воды,
И от добра, и от беды,
От грязи и от суеты.
Зимой холодной, стану льдом,
И блестеть буду хрусталём,
Под солнца ласковым лучом.

А по весне, теплом согревшись,
С капЕлью песенку надежды,
Спою, водою став как прежде.
И побегу в ручье по чаще,
И с ним спою, что знал я счастье,
Что жизнь, нектаров райских слаще.

А летом знойным — испарюсь,
И в туче, тьмы изведав грусть,
Назад к Земле в дожде вернусь.
Ударюсь об окно родное,
И растекусь на нём слезою...

Когда-то в далёкие дикие годы
В Крыму жило больше зверей, чем людей,
И рыбой заполнены были все воды,
Старался, видать, старый бог-чародей.

Медведи наверное были любимы,
Огромных зверей поселил бог в лесах,
Но были так злобой они одержимы,
Вселял их вожак в тех местах только страх.

Медведь часто лазал по берегу моря.
Однажды корабль прибило волной,
До щепок разбитый, но плакать от горя
В нём некому было- души ни одной.

На скалах безлюдных меж этих обломков
Совсем малый...