Первая тревога

-Ой, мамочки! Уже?!
Снова в школу…снова мне?!

Волосы не уложить!
Их никак не укротить!

Стоят от ужаса дыбОм!
Ой…в школу снова мы идём!

Помогите мне, друзья!
Удержите! Чтобы я

Вся в рыданьях не сбежала,
Точно в школу бы попала!

Снизу подпись в СМС:
Я – учитель! Это стресс!

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120090102134

Первый день весны родной!
Как жизнь бежит у нас порой…
Зима пролетела впрямь комета!
Весна проскочит, а там и лето.

Так и жизнь пролетает кометой…
А человек не живёт мирно на свете
этом…
Веками богатство не поделит никак!
По жизни человек видать чудак.

Богатства-то надо, полтора на два
землицы родной…
Уйти с чистой совестью, - на упокой!
Туда с собой никто ни возьмёт ничего…
Да и в гроб золота не положит никто.

Первый луч солнца
превращается в ласточку,
вырывая сердце
из клетки ночи.
Я слышу далёкий ветер,
касающийся
твоих волос.
Я чувствую боль
умирающих звёзд,
принесённых
в жертву рассвету.
Я учусь у песка
беспамятству.

Первый день весны серьёзный,
А он на Дону сегодня морозный…
С северным сильным ветерком!
Да! Ещё с холодным снежком.

Коль вступает весна в свои права!
Знать возьмётся за свои она дела…
Солнце станет пригревать в небесах,
А солнце и тепло для зимы это страх.

Покатит зимушка на крайний север,
А на Дону солнце землю прогреет…
Да! Закипит в полях, степях, работа!
У земледельца будет на Дону забота.

Живу без тревог.
Но-полетно и чутко.
Как будто в судьбу закачали аргон.

И первая зелень, как первое чудо,
свершается вместе с раскрытым окном.


Я тоже листва. Только чуточку старше.
Я тоже воспрявший. И тоже чудной.
Неистовым маем
нас кроет на марше,
тасуя таблички "родной" и "чужой".


Дождь светится; он так похож на икону.
И я полной жизнью весенней живу.
И видит Господь: и не злюсь, и не помню...
все тех, кто топтали: меня и листву...

Плывет перламутр заоблачный мимо...

У меня свои тревоги,
У тебя свои печали.
Наших жизней нам дороги,
Мы не сами назначали

От субботы, до субботы,
Дни заполнены трудами.
Хлеб насущий мы работой,
Зарабатываем сами.

Я смолчу, ты перескажешь,
Жизни рядом, мысли врозь.
Съели вместе много каши,
Ты стеснение отбрось.

От добра добра не будет,
Но всегда лишь зло от зла.
Грустно я вздохну всей грудью:
Эх, как быстро жизнь прошла!

У меня свои тревоги,
У тебя свои печали.
Но пути в один нам Боги,
В узел — крепко...

Снова телефонного звонка,
Я, как с неба манны, ожидаю.
И секунды длятся как века,
И я суть свою в них растворяю.

Тот, кому решать дано законом,
Не спешит, ему я не ровнЯ.
Власть ему дана и её словом,
Может он решать всё за меня.

Я ему не раб, но от вердикта,
Его воли, путь зависит мой.
И я жду и в воздухе разлита,
Круг меня, тревога с тишиной.

Ждать да догонять, того нет хуже,
Но нельзя без этого прожить.
А мне снова, больше звонок нужен,
Чем тому, кто должен позвонить.

И...

И я с ума сходить начну,,
В себе от мысленной тревоги.
И в гулкую, пустую тишину,
Пошлю звук мысли, эхом долгий.

И всё, что вслух нельзя сказать,
Собравшись, ум мой переполнит.
И сердце, в грудь сильней стучать,
Заставив память, сроки вспомнит.

И мысли, вспУгнутых птиц стаей,
Во мне замечутся и в них.
Я заблудившись потеряю,
Покой и сон ночей моих.

И ум усталый в мрачном свете,
Начнёт всё видеть пред собой.
И чем бы день меня не встретил,
В нём будет жизнь казаться злой...

заплутал в лесу
беззаботно летит светлячок
пойду за ним

Мне слышится — кто-то, у самого края
Зовет меня. Кто-то зовет, умирая,
А кто — я не знаю, не знаю, куда
Бежать мне, но с кем-то, но где-то беда,
И надо туда, и скорее, скорее —
Быть может, спасу, унесу, отогрею,
Быть может, успею, а ноги дрожат,
И сердце мертвеет, и ужасом сжат
Весь мир, где недвижно стою, озираясь,
И вслушиваюсь, и постигнуть стараюсь —
Чей голос?.. И, сжата тревожной тоской,
Сама призываю последний покой.

Ноябрь 1971