Перемена в свободе

Чтоб вести рассказ спокойно
Спросим мудрецов достойно:
Кто же тайны нам покажет?
Кто нам о Таро расскажет?

Слышим голос мы Степана:
«Всё пошло ведь от цыгана»,
«Нет», - сказала Степанида, -
Это всё из Атлантиды!»

Говорит друид нам Рота:
«Карты все от бога Тота,
Чтоб себе прибавить веса,
Дал он их жрецу Гермесу!»

Да, история не сладость,
Говорить о ней не в радость.
Даже то, что было былью
Всё давно покрылось пылью.

Мы ж арканы вам покажем,
Об Иване всё расскажем,
Не по...

Здесь, кажется, всё и всегда понарошку.
На самом же деле тут всё – не про то.
Здесь музыки нет, если нету гармошки.
Тут свиньи в ермолках, а кони в пальто.

Здесь лета не знают – зима по полгода,
а всё остальное у нас – не сезон.
Налог на доходы тут вместо дохода.
Здесь нет языка – здесь какой-то жаргон:

Авось, перемать, ё-моё, бы да кАбы,
не «В…», значит «НА…», корешки да вершки.
И нету тут женщин – есть русские бабы,
здесь нету мужчин – тут одни мужики.

Здесь делают...

"Я не ищу здесь славы человеческой
Мир весь,погряз во мгле ночной
Хочу я людям рассказать о ВЕЧНОСТИ
О тайнах мироздания и о любви большой.

Кто,сотворил природу эту?
Какой мечтатель?иль какой поэт?
Как,отошли мы от Божественного света
И угасили в душах вечный свет!

"Вернись мой человек,к творению природы
Взгляни глазами первозданных Мне
Я твой Отец!создавший для своей угоды
Тебя,любимый сын,чтоб всё отдать тебе.


Свою любовь,дыханье чистой веры
Тебе отдал Я,из любви к тебе...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Тебе всего лишь 20 лет,
В тебе играет кровь.
И для тебя нет слова « нет»,
Ты ищешь чуда вновь.

Вокруг ещё лежат снега.
Природа мирно спит.
И снова ты спешишь туда,
Где жизнь кипит, бурлит.

Тебя зовет весны порыв.
Он будит ото сна.
Как будто яркий бомбы взрыв
Спешит поднять тебя.

И краше девушки вокруг,
И чище небеса.
Всем телом понимаешь вдруг:
«Пора бежать, пора!»

Ты вдруг спешишь жить веселей,
Гуляешь по ночам.
Сильнее любишь всех друзей
И всё вам по...

Сейчас всё станет на свои места.

Год 1969… Мутный чулок коммунальной кухни. И на обшарпанном табурете:
кривая стопка бобин. Лента с зажевами. Горчичного цвета.
И на 4-й магнитофонной скорости (и это понятно лишь нам-тем!)
режет воздух голос Высоцкого…

Не знаю, с чего… но жестко торкнуло с размаха в ребра.
Больно привиделось сегодня.

Владимир Семёнович, разрешите, я просто побуду с Вами. Поодаль.


+


ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ


Я не люблю фатального исхода.
От жизни...

Как неожиданно и странно,
Какой причудливый узор.
Плетёт судьба, путём нам данным,
Нас из уютных выгнав нор.

Как неожиданно и странно,
Ещё вчера я был другим.
Но в Лету день вчерашний канул,
Растаял словно сизый дым.

Как неожиданно и странно,
Всё измениться может враз.
Болезнь нагрянув к нам нежданно,
Состарив, изменяет нас.

Как неожиданно и странно,
Перед глазами мир плывёт.
В нём всё расплывчато, туманно,
В нём боль во мне, со мной идёт.

Как неожиданно и странно,
На...

Да, знать необходимо источников наживу?
а заглотив, её адепт как камертон? (и зна-
ний светоч расшевелит в душе, («кларнет»,
а звук родиться? или нет?), (и ветошь не
прикроет амбразуры, да, течь), пробьёт и
приоткроет слово, что ни старо, а как бы но-
во и творчества почуяв перемены, энергии
наполнив до краёв, и эйфории буйный рёв,
посыл, прибавка, откровенье, и понял он,
своё предназначенье, что доступ получил,
и принят в этот круг, что не смыкают, плос-
кость, «дуг», овалов...

Зачем опять, кидаемся раскатами,
зачем опять, все менее нужна,
зовет меня философскими адресатами
псаломских закаулков тишина?

И зова взлет пассивный
в ночи к простым пустякам,
как издавна, о холод не людимый,
прикован к городским особнякам.

И вербочки неслышно гнутся,
да кружится неведома печаль:
унылое и мимолетное безрасудство, самовлюбленности алая печать.

Затем. Затем торопимся мы выпить.
Затем что это рупор известный,
затем что наши головы кружит
рогатый век...

О, назначенный мне час!
Не скажу, что б я скучал…
Но за занавесью лет
Очертанья различал.

За недвижимой горой
То всходило, то садилось,
Солнце, словно что ни день –
Умирало и родилось.

Так и я, при каждом вздохе
Умерев и вновь родясь,
Усыплял воспоминанья,
В душу новую рядясь.

Только выше этих ликов
Лик Пречистый воссиял,
Он, не ведая о сменах,
Их в себе соединял.

И теперь, когда навстречу
Соберусь к тебе, увы! –
Может, вовсе не замечу
В перемене новизны…