Пеня

Когда доведёт до унынья рутина,
Опутает серостью,как паутина,
И нет больше силы бороться с судьбой-
Придумала выход себе я такой.

Закрою глаза и туда унесусь
Где волей моею отвергнута грусть.
Там краски сияют,играет волна,
Минута там каждая солнцем полна.

Мой маленький остров затерян вдали,
Чужие туда не плывут корабли.
Там нет никого,ветер звуки унёс,
Со мной только ласковый,преданный пёс.

Царят там спокойствие,мир и уют.
На острове этом мой тихий приют-
Там домик стоит у...

Сегодня шуршал по карнизам отчаянно дождь,
И призрак любви запоздалой стремился во мрак.
- Здесь поздняя осень, мой ангел, чего же ты ждешь?
И мокрое золото листьев слетает в овраг.

От радости нам остается шуршанье тоски,
И нечего больше поведать о том, что случилось,
Сегодня звучали в печали такие стихи,
Что снова казалось, что с нами и радость и милость…

Но поздняя осень и в отсветах нежных тоски
Стальное тяжелое небо нависло над нами.
И все –таки мне этот свет – в этот миг...

Длинный, высокий, прямой коридор,
Тёмно-зелённые, грязные стены.
Каменный пол — возле плинтуса сор,
А потолок, цвета мраморной пены.

В воздухе призрачный свет — неживой,
Пусто, а в той пустоте гулкий шёпот.
Что-то о чём-то всё спорит с собой,
Шорохи, плачь, вдалеке где-то топот.

А из стены призрак вдруг появляется,
Зыбкий, как в мутной воде силуэт.
Медленно, плавно ко мне приближается,
Странно — лица у него совсем нет.

Призрак не может врать, и правду скажет,
Он говорит правду...

Благодарю я за прозрачность,
За мир, что вижу, как впервые.
Благодарю за однозначность,
За то, что струны дождевые
Расправила... И я под пенье
Косых бесперебойных нитей
Сотку ковёр из вдохновенья
На грани счастья и наитья.

Рукав Оки пробился сквозь зеленый
густой массив, коктейлем синевы
и белой пены небо охраняло
кафе прибрежное и одинокий столик
на мраморе осеннего затишья.
Песок мертвел, чай остывал
в твоем стакане, обжигая пылевидный пластик.
Был берег пуст, безлюден и влюблен,
табачный дым листвой кружился,
мы все оставили во власти
безмятежного теченья. Сон полдня
тенью хвойной разносился.
Рукав Оки тянулся к горизонту,
мы его мирно провожали взглядом и солнечное золото
над нами ленно лилось...

Я жизнь без риска не жила,
В душе такою и осталась.
Вот только смелость--где моя?
Куда-то срочно подевалась.

Ах, угостил бы кто пинком,
Чтоб пробкой вылететь с бутылки
Шипучей пеной с пузырьком,
Себя разлить в бокалы,рюмки.

Самой же выпить это всё,
И захмелев, отдаться ветру,
Пускай несёт! Мне всё равно,
Считать не буду километры!

Но словно держит кто меня,
Как в клетке птичку канарейку...
Видать не сдула до конца
Сомнений жиденькую пенку.

И вдруг--забытые слова!
Их...

Она стояла за спиной.
К ней оглянуться, не посмел.
Не знавший голоса, душой
Я тихо пел, я тихо пел...

Божественным казался звук
Молитвы, наполнявшей храм,
И замирал мой сердца стук,
От высоты звучавших гамм.

Вдруг, что-то сделалось со мной,
Припал, колени преклонив.
Уже настроенной струной,
Звучал мой голоса мотив.

И каждой ноте я внимал
Слез душа не замечала.
О! Если бы тогда я знал:
Петь мне Муза помогала.

Презрев музеев пустоту,
Навеки православной став
Она молилась...

Сделала кораблик Света
Из обертки от конфеты,
Легкий, маленький, цветной –
И ушла к себе домой.

Ночевал он ночь на луже,
Никому совсем не нужен
И уткнулся носом в пень,
Дожидаясь в скуке день.

Утром радостно Сережка
Поигрался с ним немножко,
Ветерок, чуть раскачав,
Дал ему другой причал,

Лапкой подтолкнул котенок,
Кто-то наступил спросонок…
И не видно и следа
От немалого труда…

Только Света разрыдалась,
Что обертки не осталось,
Что на солнышке блистала…
И корабль...

Когда нибудь исполнятся слова
того первоначального значенья,
в котором ветром плещется листва
и звуки растворяет птичье пенье

В котором розоватый свод небес
едва заметен в предрассветной дымке,
и пепельно седой, туманный лес
проявлен, как на старом фотоснимке...

Роскошных летних гроз звучит канкан,
развеивая пасмурные сплины,
и радуги, ласкаясь к облакам,
так грациозно выгибают спины...

Морских просторов жемчуг голубой,
где солнце оплавляется в зените,
нанизывает каплями...

Я не сама.
Мне солнце приказало
С тобою ночи коротать без сна.
Мне на тебя ветвями указала
В тот первый день
Таежная сосна.
Я не звала.
Позвали соловьи
Тебя волшебным пением своим.
Зачем мне руки жаркие твои?
Так тесно в них рукам моим!
Еще не поздно.
Я еще могу
Увидеть поле в голубом снегу.
Ведь я Снегурка.
Пусть играет Лель
В свою свирель!
Но бьет в виски живая кровь моя:
Я — женщина,
А не Снегурка я!
И я вхожу,
Не в снах, а наяву,
В огонь любви,
Как в красную траву.