Пел одинокий пьеро

Был ливень. По проселочной дороге
Мы шли счастливые, промокшие насквозь -
Вперед в своей мечте неукротимой
О скором появленьи ярких звезд.

Мы были молоды - нас ливни не пугали,
Гроза казалась чудом из чудес,
Мы, взявшись за руки, настойчиво шагали
И пели песни - подпевал нам лес.

Не знали мы дороги. Ночь грозила
Нам неуютом, страхом, темнотой.
Но в нас жила решительная сила
Принять любой жестокий грозный бой.

Случайно вышли на шоссе. И, странно,
Попутный нас...

То ль фонарь сквозь пелену,
То ль луна за облаками -
Шалый блик поймал волну,
Тихий всплеск прошел по Каме.

В парке дышит темнота,
Нет в ночи трамваев гула.
И дневная духота
Под скамейками заснула.

Теплый воздух льется в тьму.
На Закамск звезда упала.
Погрузилась в дремоту
Пермь-старушка, дочь Урала.

Я примерял все улицы на нас
двоих, когда случалось в одиночку
идти по ним осеннею порой.

Ждал вечеров. И вечер приходил,
отбрасывая тень шестидесятых
на одинокие мои пути.

Разгадки были рядом - не пройти!
ВСЕ ВЫЖИЛО! НИЧТО НЕ УМИРАЛО!
И каждая молекула дышала
и не давала дух перевести.

Но шел сентябрь, и ласковое солнце
рассказывало правду понемногу
и потихоньку залечило язвы...

Небо плачет дождём - одиноко ему.
Оно так далеко - нет покоя ему.
И никто в этот день не подарит тепло,
Оно будет одно от Богов далеко.

Она роняла голову к коленям,
где щебетало радио в ночи,
ковёр на стенке,с выцветшим оленем,
своё существование влачил.

Бывало, приносили чашку чая,
не помнила она ,который день,
лишь было что-то с выцветшим оленем:
её гипнотизировал олень.

Как будто там,за блеклыми снегами,
он одинокий или не родной ,
не замечает северных сияний,
в гостях быть может у земли чужой...

Возможно это будет или было-
над блеклыми снегами полетит,
и не помогут северные крылья,
как бренный миг...

Песня солнца умолкает,
НЕ шумит прибоя звон,
Моё сердце умирает
Виноват во всём лишь ОН.

Грёзы, сны, надежда, вера –
Рассыпаются песком.
И душа, былое поле,
Остаётся колоском.

Небо плачет за окошком,
Льются слёзы в унисон .
Стала одинокой кошкой,
Виноват во всём лишь Он!

Свет дальних звёзд и начало рассвета,
Летящих птиц и цветы по весне.
Не видел музыкант в жизни этой -
Но невидимым взором, всё это видел во сне.

Там он сердцем пел и мечтал -
Увидеть всё наяву, что видим мы с тобою.
Эх, если бы только он знал –
Как зрячие хотят увидеть то, что видит он душою.

Мирской суеты не видел музыкант,
Не видел её пленительных сладостей.
Может поэтому его вдохновение и талант,
Не знает неудач и усталости.

Может поэтому ему дано -
Слышать голос Любви...

Я ненавижу этот мир жестокий,
За то, что тебя у меня отнял.
Ну и что, что я остаюсь одинокой,
Я лишь хочу, чтобы ты меня понял!

Я не хочу любви неземной яркой,
Если тебя со мной рядом нету,
Но не смотри на меня так,
будто тебе меня жалко,
Лучше никак, но только не взгляд этот.

Жаль, сейчас ты не болен любовью,
Которой душа моя нежная дышит.
Ну и что, что сердце истекает кровью...
Да, я умру но вознесусь выше...

Фа-диезом звенит колокольчик
одинокой, печальной души,
и нет тона в аккорде тоньше,
и загадочнее в ночи.
Фа-диезом наполнены крыши,
по весенним сосулькам звучит
Концертино, а ты не слышишь,
и любовь твоя всё молчит.
С фа-диеза рождается песня,
отражаясь в высоких горах,
обертОнов собрав чудесных,
возвращается одой в словах,
Фа-диезом звенит колокольчик
моей Оды любви к тебе,
Сколько петь мне по жизни, сколько
до последней в моей судьбе?
Фа-диез пропоёт колокольчик
в...

Незрячий ваятель с картины испанца,
печальный и гордый стоит предо мной.
Задумчиво греет озябшие пальцы
о камень скульптуры - совсем, как живой.

Его унижали и рядом кривлялись -
насмешек не видит калека, слепой.
Но чувствовал все одинокий скиталец,
и в камне резцом он выдавливал боль.

Рождались творенья незримые глазу,
но нежно касаясь скульптуры рукой,
он вдумчиво слушал изгибов рассказы
своею уставшей печальной душой.

Общенье с тобою мне душу пронзает.
И стало в музейной...