Печать на руках

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...

Я посетил одну тусовку, -
Однофамилец мой, - с иголки,
Представил книжицу стихов,
С названием "Беседы с Богом"!
Перед честным Руси народом
Читал Геннадий Русаков.
Поддержанный "Союзом братии",
Под знаменем союзным "Знамени",
Чайный собрал, писак(!), салон...

В Кривоколенном переулке,
Пристанище Котов и Мурок,
Чистых, по прошлому, прудов,
Как бы на мёд слетались Музы,
Отнюдь, не к чаю, - на Содом,
К дурманящей сознанье узе,
В фантасмагории «союза»,
"Мастер", изяществами слов...

Предутренним туманом закурились сопки,
Залива гладь тиха – ни шороха, ни плеска…
Из-под руки, от пальца, покатилась робко
Росы слеза по струнке рыболовной лески.

В багровой дымке, из-за горизонта, сонно
На океана грудь, распространяя гало,
Расслабленно всплывает кверху пузом солнце…
Над «краем света» поднялось и грузно «встало».

Серебряною стаей солнечные блики
Плывут, сверкая, вдоль стены причальной –
Морские духи будто кажут лики,
Так детства сны светлы: без грусти и печали...

Кусочек мечты в руках у меня
Рассыплется в прах как горсточка пепла
Стою на коленях, на небо глядя
Как птица печали в полете ослепла.

Пришью себе крылья из темной мечты -
Опять воспарю я до черной преграды,
Но камнем я рухну с той высоты
Разбив себе душу о пламенны взгляды.

И льдом поцарапав себе нежны руки
Я кровью согрею тебя как дитя
Не бойся о смерти и горькой разлуке
Обо всем позабудешь, со мною летя.

Слезами умойся иль каплей дождя
И ветру отдай все печали и грусть...

Проснись, оденься, выгляни в окошко –
Бегут ручьи снегов – весны мечты.
Ты видишь?.. – По растаявшей дорожке
Спешу к тебе я, а в руках цветы.

Разбитых миражей собрать осколки
И склеить – не составит нам труда,
Но я тебя прошу: Забудь ты только…
Забудь, что мир не годен… навсегда!

Миров так много разных во вселенной…
И все я до единого дарю
Тебе – моей принцессе самой первой,
В которой ночью таю, днём горю.

И щёлки глаз открой с утра пошире,
Взгляни на свет, на март, на птиц...

О, эта праздная небрежность, когда краса так дивно манит,
И что нам остается? Нежность. И пусть иллюзия обманет.
Мы в том театре, как актеры, готовы снова раствориться.
Печаль, она проходит скоро. И очень страшно воплотиться.

О львицы дивные, вы снова небрежно смотрите на мир.
И больше нет пути иного, как только распрощаться с ним,
Когда прекрасная эпоха, растает, словно этот сон.
Останется лишь профиль Блока, потом растает даже он.

В театре, где мы все играли себя, а может быть иных...

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
«Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И в свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки...

Иофор, священник Мадиамский,
Моисея тесть, ни дать, ни взять,
Про налёт услышал хулиганский
И какой геройский его зять,

Как с Египта лихо прочь подался,
Отлетел, как тополиный пух,
И с врагами славно разобрался
Чудо-посохом. Герой-пастух

Иеговы точно замечанья
Выполнял, доверьем обличён.
А семиты, чьи чубы трещали,
Оказались вроде ни при чём,

Колотились, как паны велели,
Отразили вражеский налёт.
А болячки, ссадины на теле -
Ничего, до свадьбы заживёт.

Иофор, священник...

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...

Возьми, мой друг, гитару в руки.
Про жизнь мне что-нибудь сыграй.
Про её радости и муки.
Да не жалей ты рук. Давай!

Душа моя в такой печали.
Мне помоги её встряхнуть.
Чтобы оковы с неё спали.
Чтобы смогла она вздохнуть.

Давай! Давай! Играй, мой милый!
А я «цыганочку» спляшу.
Ах, где же «табор» мой родимый?
Куда по жизни я спешу?

……………Жизнь играет с нами
……………Днями и ночами
……………В прятки и поддавки,
……………В «лужи» и «канавки».
……………Иногда вручает
……………Пряничек вчерашний...