Пасть

Осколок дрожащего сердца
Наполнился тихой тоской.
Обрывком кричащего детства
Крадется к нему облик твой.

Ты знаешь, родная, я – пепел
В тиши обгоревшей любви,
Но счастье в бушующем цвете
Бурлящей душевной крови.

Безумие мчит по дороге,
Гонимое мерзкой хандрой.
Из пасти гремящей тревоги
Доносится плачущий вой.

Запомни, родная, я – вечность,
Бессмертие дней и ночей,
Как божьей любви безупречность,
Как радость счастливых детей.

Над тенью безликой планеты,
Отравленной глупой...

К полной холодной Луне
Рвутся открытые пасти
Может быть только во сне
Сердце так рвётся на части

Хочется света? Входи!
Видишь, качаются тени,
А у тебя на груди
Спутались корни растений

Время толчками бежит
Прямо сквозь сжатые веки
Красная тень - гематит
Чертит кровавые реки

Хватит кошмара! Впусти
Небо в открытые окна
Там, у начала пути,
Время вернуться к истокам...

Запахи утра: чай с ромашкой,
Сдвинула штору, задела герань,
Стынет на стуле ночная рубашка,
Только светает, морозная рань!

Мятная паста, цветочное мыло,
Да из-под крана воды ручеек,
Сны леденящею влагою смыло,
Но согревает горячий чаек!

Жмется, мурлычет пушистая кошка,
Солнце коснулось лучами окна,
Вот во дворе захрустела дорожка…
Ночь убежала. Опять тишина.

Печь затрещала сухими дровами,
Тесто вздыхает под теплой рукой.
Доброе утро цветет пирогами,
Льет ароматы душистой...

Старой собаке не быть гончим псом,
В гоне не вырвется, радость из пасти,
Рык не встревожит на пашне ворон,
Хвост не приманит, всех сук пестрой масти.
Клык не вопьется в того, кто бежит,
Пену роняя на траву, как лошадь,
Сердце не будет по ребрам стучать,
Это товарищ, последняя осень.
Грусть убери, и зверей, помяни,
Тех, что порвал на опушке ты в клочья,
Силы свои пред прыжко собери,
В Вечность, которую мысленно просишь!

Прыгает по крышам, в окна проникает,
Прячется в деревьях, скачет по стене.
То куда-то в небо резво улетает,
То заляжет в лужу, скроется на дне.

Листьев озорною гонкою подхвачен,
С ветром будет мчаться наперегонки…
Глупенькой собаки пастью в плен захвачен,
С ним уже играют все её щенки.

Маленький мальчонка бьёт его ногою,
Шпателем прикрылся пьяный штукатур,
Дворник отмахнулся грязною метлою,
В "Лексусе" блондинка въехала в бордюр.

Скоро подустанет, хитро притаится,
Ляжет на...

Дружок,
Накинь на плечи плед,
Зажги свечу, садись поближе.
Истории печальней нет.

Жила когда-то Пассатижа
В одной столярной мастерской.
Раз как-то, проведя с доской
Весь день, столяр (как звали деда
Уже не помню – Карло? Педро?
Не важно.) сделал мальчугана.
Он вышел как живой. Но странно
Был назван мальчик – Буратино.
Что ж, в век засилия латино-
Американских сериалов
Как только и не называло
Детишек наше населенье.

Ты наберись, дружок, терпенья
И слушай дальше. Мальчик был...

Я думал, съеденным быть мне с утра,
Надежды питал тщетные...
Зачем ты в булочной позавчера
Платил за меня
щедро?

С каким наслажденьем
Томатной пастой
Я был бы намазан на завтрак...
А этот - меня в пакет цветастый
Заворачивает
До завтра!

По полу мимо ножки стола
Мыш неслышно крадется.
Осторожно смотрит из-за угла,
Питается он чем придется.

И вдруг, словно молния в пол
Ударила перед мЫшем.
Мыш с вожделением смотрит на стол,
Мыш мой запах слышит.

Он волком бы выгрыз мое...

Услышит ухо радостные трели,

спешащих к югу, перелетных птиц,

пойдет Баран за солнечной капелью,

пастись в полях, раскроет почка лист,

трепещущий, родившийся на Древе,

предвестник Белоснежного Цветка.

Тепло в душе и чисто в синем небе,

вертя спирали, кружатся века...

Любовь моя – немыслимое счастье
Быть под защитой огненных лучей.
Пока себя Твоей считаю частью –
Мне музыкою будет звон мечей.

Смешны в клыках ощеренные пасти,
Я не боюсь их злобы, черных чар.
Твоя рука не даст в бою упасть мне,
Парируя предательский удар.

С Тобой пройду сквозь бури и лавины,
Без страха одолею путь любой.
Когда Ты рядом – тьма и мрак бессильны.
Какое счастье – знать Твою любовь.

И был он в духе и престол стоял на небе,
На нем Сидящий словно камень восседал,
Престол тот радужным светился обрамленьем,
Вокруг двадцать четыре увидал
Еще таких он, и на них сидели старцы,
В одеждах белых, в позолоченных венцах,
И били молнии и громы, лились гласы
Внушая преклонение и страх.
И семь светильников огнем горели перед
Престолом сим, суть духов Божьих семь,
Стеклянным морем у подножия устелен
Был грозный трон, отбрасывая тень
На четырех животных: льва, теленка,
Орла...