Пасхально-философское

Выхватывая из ежесекундности, расстояния,
за которыми скрывается глубина и искренность чувств,
за которыми – бесконечность, как метафора любви,
или понятие, свидетельствующее об ограниченности рассудка,
я изучаю противоречивую науку души, теряя в прибыли,
я смотрю в недалёкое прошлое, не упускающее шанса
напомнить о себе в ближайшем будущем,
я разбавляю пресную массу изобилия толикой сладости,
самым ценным – последней крошкой хлеба,
я думаю, что, способный на большее, и тратящий силы...

По Колесу Фортуны ты на земле идёшь,
Меняют фазы Луны, меняет облик ложь,
Лишь Солнце неразменно на кванты мелочей,
Над нашей жизнью бренной горит в мильон свечей.
Меняют листья краски, родятся и падут Империи...
А сказки сбываются и лгут.
Всё ныне - как и прежде: есть "измов" частокол,
Он - мода на одежду, но а король-то… гол!
Любовь и Власть и Слава - вот три больших кита,
Которыми в забаву Фортуна занята.
Под Солнцем неразменным она вовсю шалит,
Вводя на внутривенно свой...

Ах ! Змеёй из старой кожи бы
Взять и вылезти весной...
И с инстинктом, в нас заложенным,
Стать, как прежде, молодой !

"Молодой"- неполно сказано,
Лучше юной, от души...
С теми днями столько связано!
Ох ! Забудь и не греши !!!

ДУША становится нужна,
Когда не интересно ТЕЛО!
Пускай сто раз Она ВАЖНА,
Но ведь не в Этом ДЕЛО...
Желанье - вызывает ПЛОТЬ!
Душа же проникает ГЛУБЖЕ...
Не стоит взглядами колоть...
Судить не стоит тут-же...
Но Ваше ПРАВО ВЫБИРАТЬ,
ЧТО Вам всего ВАЖНЕЕ?
ЛЮБОВЬ или таки КРОВАТЬ?
ДУША иль ПЛОТЬ ЦЕННЕЕ???

28.02.13 Алла Тимошенко

Я жду тоску – вползает лунный свет, как послевкусие дождя в прорехи грунта;
на дне стакана – ночи терпкий след – ещё глоток, и дань тоске – наутро;
где мудренее, в полузабытье плестись по лестниц околесицам карьерным,
греть реноме в потоке дел и тел, и лезть на стену от примерного безделья.
Я жду весну – за дверью ждёт сквозняк и сырость обезличенных подъездов;
на дне заката – кофе и коньяк, табачный дым, истории болезней,
штампуемые сотнями, на раз, фармацевтически привитой истерией;
на...

Если ты общаешься с Богом – это молитва
Молитва, это прошение, клятва и мысли
Если Он говорит с тобой,
То ты или больной или пророк
Равновесие все же в этом общении есть
Это -зона перехода
Как в здании двери
Для божьего создания это смерть
В смерти можно на миг зависнуть
Чуть- чуть повисеть
И улыбнувшись - прозреть
К смерти нужно
Всю жизнь нужно готовится
Что бы успеть
С Богом спеть

Мечты сбылись.
Я на воздушном шаре
Хочу взлететь.
Сверкающая нить
Мне не даёт уплыть
В заоблачные дали.
Она крепка,
СвитА из прочной стали
Житейских струн.
Не разорвать её.
Попробую ещё…
И вдруг мечты пропали.
Это лишь сон.
Воздушный шар в ангаре.
Балласт лежит.
Хотел бы повторить,
Когда не держит нить.
Жаль тросы оборвали.

Собрались вместе притчи-сёстры
Делиться мудростью своей.
В кругу сестёр уютно, просто…
Короче, всё, как у людей.

Коль выдаст мудрость кто свою --
Сестра сестрою восторгалась.
Но, молча слушая родню,
Одна лишь грустно улыбалась.

К ней взор свой сёстры обратили.
«Поведай о себе, сестра.
О многом мы поговорили…
И почему ты так грустна?»

«Себя мне не подать на блюде,
Как получается у вас…
Что говорят вдогонку люди,
Едва услышат ваш рассказ?»

«С восторгом восклицают«Правда...

Точками глаз опущенных,
строчки шагов пропитаны;
дай же мне хлеба насущного,
слова, до боли избитого.
Звон суеты безнадёжный,
иней весенний на лицах;
ты приложи подорожник
к сердца иссохшей кринице.
Ты приложи безмолвье
кисломолочным туманом;
каплей весенней крови
сердце залижет раны.
Дай же сладости – смертность,
дай же мудрости – горечь;
там, где жизнь безответна –
слабость придёт на помощь.
Слабость смиренно впуская,
камень подточит вода;
смерть прошепчет, лаская –
жизнь...

Мой поезд резко набирает скорость,
Мелькают мои годы за окном.
Там было всё: и слякоть, морось,
Но солнца больше, праздников с вином

На "станциях" я что-то оставляла,
Надеялась: когда-то заберу.
Тогда не думала, конечно, не гадала-
Потерянное больше не верну.

За нами мчатся "поезда" другие...
И думают в них так же, как и мы,
И мысли их, наверное, благие
Идут пока в их юные умы.