Пара

Скоро слёзы весенние
оросят
многоочий и бледный
московский дом…
В небесах – all inclusive –
пять звёзд горят,
отлагая всё главное
на потом.

Обещают мне счастье
не в этот раз,
в Гончих Псах световой
отбывая срок.
А потухшая пара
ижевских глаз
наблюдает, как лезу я
в теремок.

Таракан, рыжий кот
и сынишки кит
потеснились и жмутся
у батарей.
И карманное лето
слегка штормит
возле самого уха
в руке моей.

Жаль память времени не пара -
Осталась где-то там, скорбя,
Присевшей путницей усталой
Далекой юности раба.

Там знаний сложены страницы,
И монументы темных дней
Вернувшиеся счастья птицы
В альбомы снимками семей.

Теряем время струйкой тонкой
Песчинкой, насыпая дни.
И свечи догорели с торта,
Остались памятью они.

Знать память след, а время путник,
Как хочется идти, идти…
Дорога, тропка, вьется прутик,
А дальше не видать ни зги.

А он говорил, что все самовары в крови,
и все холодильники в аду, а сам живёт
в животе дохлой акулы, или застрял
в её пасти, это и есть все напасти? нашего
времени срок, исчерпавшихся душ, пара,
мига свара, около перепоста, там, где го-
рит у погоста, костёр/огонёк модернизма,
распада, рая/ада, слова из ничего,….
его сада основа, новой/старой словесно-
сти, рифмоплёта/жонглёра прелестности/
рвотных масс,…проходимец и ас, все ряд-
ом? не стоящие на посту или идущие назад
создающие...

Вот эндокринная система,
Что состоит вся из желёз,
Они гормоны непременно
Нам производят, не вопрос.

Гипофиз важен несомненно,
Эпифиз нужный элемент,
И щитовидка нам потребна,
Да тимус, в этом спора нет.

Надпочечников пара снизу
И поджелудочная тут.
Гонады, для любви каприза,
По делу тоже в нас живут.

Гипоталамус - представитель
Системы этой непростой,
Он эндокринный покровитель,
Жизнь проживающий с тобой.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Как назло не нашёл ключей и не вышел из
дома, сегодня, смотрел телевизор, подбр-
асывая дрова в камин, с балкона, на мир),
виски и дым, (сигара), что может быть лучше,
книжек прочитанных пара, или писать стих,
(навзничь, веером миг, ускоряющий мысль),
и сара, толчётся на кухне, готовит свою стря-
пню, рояль в полумраке, (…поблескивает….
будто во фраке), запах ладана от икон, на сто-
ле, в вазе финики и апельсины, рисовой бум-
аги, на стенах картины, пепел или кто-то про
пел...

Серый ветер вдали, мокрый снег на висках,
мёртвый свет под свинцовым куполом неба,
беспокойное солнце скользит, как лиса
между глиной осин и берёзовым мелом.

Здесь тебе остаётся всего пара строк
в чёрно-белой февральской тоске бездорожья,
их допишет закат сквозь растаявший смог,
и холодная ночь тишину подытожит.

Мотив незатейливый тихо
Играл саксофон в темном зале.
И звуки тревожили душу
До дрожи, до самых глубин.

Забыв расставанья, прощанья,
под тихий волнующий ритм
там пара одна танцевала,
в движения сердце вложив.

У меня в молодости был друг, который влюбился без ума в девушку и боялся признаться ей. Недавно я почему-то вспомнил о том, как он терял дар речи при виде предмета своего обожания и появился этот шутливый стих. Поэтому хотя стихотворение и написалось от первого лица, эта история любви не обо мне.

У тебя есть прелести,
У меня желание.
Но во мне нет смелости,
Сделать в том признание.

Я не трус вобще-то,
Ни пред кем не гнусь.
Дерзок, но лишь с кем-то,
А тебя — боюсь.

А с тобой...

- У меня пара дворников пашет.
- Во дворе, поди, полный уют?
- Нет, они на машине лишь нашей,
Там стекло лобовое скребут.

У музыки не может быть врагов,
Не счесть всех тех, кого она пленила.
Как море, выходя из берегов,
Она своей волною мир накрыла...

И зазвучала каплями дождя,
Играя гаммы в трубах водосточных.
Ей вторил гром, но взять его в мужья,
Не торопилась, это так не срочно...

Когда же дождь уходит всё же прочь,
Оставит он мелодию простую.
Сумеет ли её исполнить ночь?
Вот город яркими огнями голосует....

Пока зима, и холодно вокруг,
Знакомых звуков шанса нет услышать.
Коснётся плавно...