Папье маше парабеллум

Крышкой рта зевнул кипящий чайник.
Носик засопел как сто машинок.
Наливаем из него в заварник
Кипятка, чтоб снять настой с чаинок.

Чай - блаженство выпить под закуску:
Бутерброды, пирожки, конфеты,
Бублики и тортики вприкуску...
Превосходны вкусные десерты!

Ароматный чай ещё дымится.
Тает испаряясь джин редчайший.
Льётся струйкой нежная водица
С ситечка в открытый ротик чаши.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

«Не отвечай, ни за что».
- «Не виноватая я, он сам пришёл», - говорила
или так думала, маша, выхода нет, и в голове
её каша?
- А собственно что тебе надо мама? сын твой
пьян или дочь твоя…. (лама)
- Батарея,- кричал он, - огонь!
Казалось, что вступил в свою последнюю бит-
ву и с усилием брал бритву, силу употреблял,
«и правил себя, резал кожаные ремни, стяну-
вшую слабую грудь», направлял вперёд лодку,
(ял), парусом ловил ветер, а нужно было идти
против, а он этого и не заметил...

Симпатичный секретарь,
за столом в приёмной.
Не писака, не технарь -
исполнитель скромный.

В производстве дела - ас,
подошьёт по папкам.
Регистрирует приказ,
и напишет справку.

Телефон с утра звонИт,
столько поручений...
Подбирает реквизит,
быстро, без мучений.

День деньской печатать ей,
нужно документы...
Уберите по-скорей,
ваши сентименты...

Сколько раз - туда-сюда,
сбЕгает как белка...
И приветлива всегда,
ведь, у босса сделка.

И костюмчик деловой,
выглядит...

Двенадцать лет я не был на Химмаше.
Не будет вальсов! Не взлетит ракет!
Там проживало - две такие Маши...
Там - для меня - таких сегодня нет.

Поеду. Разрешу житейский ребус.
Процентщица поставит мне печать.
Кати меня, обугленный троллейбус.
Я вижу флаги! Кончить - не начать.

С плаката улыбается Печёрин.
В планшете Белла видела его.
Каналом местным он не опозорен.
(Хотя уже накоплено всего.)

Пора, пора. И вот заходят дети
С глазами тёток 36.
Троллейбус - не мечтаю о карете...

Вот и осень пришла, клёны листья роняют,
И прощальную песнь нам поют журавли.
Из родной стороны, в край чужой улетая,
Толь, смеясь, толь, рыдая, исчезают вдали.

Журавли, журавли, я машу вам рукою,
И знаменьем крестным осеняю я вас,
И кричу вам – обратно возвращайтесь весною,
Там вдали вспоминайте мой сердечный наказ!

И ложась на крыло, кружит стая над полем,
Осень с нею кружит листопадной пургой.
Журавлиная песнь и с печалью, и болью,
Словно клятва с небес – «Мы вернёмся домой...

Прости и сам не обижай,
И зла на сердце не таи.
Тебе такой вот жизни пай,
Был дан, а в нём пути твои.

Смотри — на солнышке пятно,
А на земле, тень за спиною.
За нас, всё Небом решено,
Мы это всё, зовём судьбою.

Никто до сроку не умрёт,
И жить, нельзя наполовину.
Как кровь и слёзы, с солью пот,
Их горечь, не убьёт мужчину.

Колёса месят грязи жижу,
А воздух, мутный и сырой.
Под ноль, машинкою острижен,
Был волос, жёсткий и седой.

Прости и сам не обижай,
И зла, на сердце не...

Жить художником, с художником... Ад практически...
Жить... с поэтом... тоже, не слабое такое наказание...
Один увидит... и намалюет... какое-нибудь лицо...
Второй... добавит... подпишет... для иносказания...

С творческими всегда проблема была...
Один в песочнице катает машинки...
А творческий кинет песком в глаза...
И смеется... увидел что-то...
У них свои картинки...

Идешь по городу, так прогуливаясь...
Остановился и засмотрелся...
Поэт... подумал... И выдал .. ПЕрст...
И всем...

Погода люкс, сплошное вёдро.
Идёт с колодца Маша бодро.
Она несёт с водою вёдра.
Глазеют парни ей на бёдра.

1. Моя подруга Пежо себе купила,
Наверно лишних денег много было,
А ездить не умеет - ну дела,
Она с трудом экзамены сдала.

И чтоб машина к туфлям подходила,
Она авто коричневым купила,
Кого из них сильнее будет жаль,
Когда она ногой нажмёт педаль?

Припев:
Бедная машинка-машиночка,
За рулём сидит Маринка-Мариночка,
Она педальку ногой нажмёт
И полетит быстрей, чем самолёт-лёт-лёт,

Вот такая вот картинка-картиночка,
Вот такая вот Маринка-Мариночка,
Она царица на дорожной...

Звуки русских гуслей и колёсной лиры
В каждом нашем сердце зажигают свет!
Русской вокалистке-инструменталистке,
Маше-фольклористке равных в мире нет!