Пандемия безумия

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

Пустота по всем направлениям.
Эка невидаль! Ну и пусть!
Нет причин такому явлению.
Ах, простите! Грусть…

Тишина и в мыслях, и в воздухе, –
Эко дело! Ночь на дворе.
Что кричит в безумье без продыха? –
Вдалеке? Во мне?

Неуютное чувство холода.
Так зима… Но зимой теплей!
Что же!? Что же такое? В городе?
На земле?..

Иногда вдруг замрёшь без движения
В суетливом безумии «жизнь»,
Отдохнули чтоб от напряжения
Переплёты сердечных пружин.

На пустынной окажешься улице,
Как на вневременной полосе,
И страданья и боли забудутся,
Может быть – ненадолго, не все,

А потом от влияния странного
Открываешь знакомую дверь,
И опять начинается заново
Неосознанный поиск потерь.

Вновь замечешься в диких сражениях,
Выживая средь ночи и дня,
Чтоб однажды застыть без движения
Навсегда…

Плотный завтрак был вчера
И это не безумие
Весь день холодная вода
Сегодня новолуние!

Любовь.
Чувствительность натуры.
И красота линий фигуры.
Ум и власть над нами.
Что тянет нас душами и телами.
Лишает зрения и слуха она.
С виду до безумия глупа.
И захотев её нам не завлечь.
И оберегая себя не уберечь.

Непостижимо...
Безумие пустоты
Границ не видно

расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно большое красное пятно Юпитера;
словно отверзшиеся уста дьявола
однородно расширяющейся вселенной,
всё вещество, которой, когда-то,
вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца –
там были и эти слова;
расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно миллион световых лет одиночества
в дрожащей капле мутного света;
словно безумие-безмолвие
изъеденного морщинами мудреца...

Я с детства свою Офелию люблю
Она еще тогда не любила
Детских наших игр
В безумие закуталась свое
И убежала в своих мысли,
В Вихор

Я с детства свою Офелию
Бо-го-тво-рю
Она не мучилась вопросами проблемы:
Ах, "быть или не быть?
Или обиженным ходить?"
И, как избавления
Ждать кинжал измены

Ведь все артисты
Прекрасно знают свою роль
Кивают дружно драматургу сцены
Офелия моя, отдай мне свою боль
но ты молчишь мне холодно-надменно

- Мне совсем не больно! - Тихо шепчешь мне...

Рожденье утренней зари ;
Ночь выцветает , пряча звезды,
- Не уходи!
Туманы клочьями повисли,
И травы свежи от росы…
- Не уходи!
Так паутиной перепутав светлой,
В своем безумии горя,
Не выпуская зелень лета,
Ворожит осень у огня.

Вино - оно, да только суфий этот
Вино воспел как истинный поэт.
Хотя, я должное ему отдам,
Он о безумии предупреждал