Памятник

Его Величество Футбол –
Памятник воздвиг себе по жизни,
Из всех чудес на свете – ГОЛ…
Людские будоражит мысли.

Сотню лет выходят на газон,
Волшебные рисуя пируэты,
Команды играющих сторон,
Адреналинят всех - у кого билеты…

Болельщик, поле и игрок,
Связь невидимая где-то,
И только судьи да свисток
Благословят на праздник этот.

Двадцать два богатыря,
Стараясь до седьмого пота,
Гоняют по полю не зря –
Волшебный гол забить в ворота.

Грядут баталии и битвы,
Награда всем за...

Она ждала… Дни проходили…
Чередовалась суета,
А чувствам холодно, застыли.
И каждый вечер маета.

Взгляд на порог и на окошко,
И руки в поисках «чего».
И чёрная, по сути, кошка
Перечеркнула след всего.

Он Гражданин и был Солдатом.
Ушёл с улыбкою… Вернусь…
Шинель, котомка с автоматом.
Она твердила – я дождусь!

Уж много вёсен пробежало,
Росла ковыльная трава.
Ей так его не доставало…
Судьба. Солдатская вдова.

Хранила верность, давши слово.
Ушла не испытав...

Ведь я - всего лишь оттиск
того, кто в бешеном пламени
плавилен вылепил плоть из
глины и слова. Я - памятник
его. Нежными пальцами
выпестованное торжество формы
и Духа - кромешного панциря
его, где солнце ликует у горна,
и предвестник утра его - соловей
в тишине рассыпается в крик.
Я невеста его... Песня Сольвейг
раздается - играет Григ...
И от тьмы отслоившаяся слюда -
день ложится пространству на грудь,
причащаюсь дыханьем его, сюда
расплескавшего всю свою грусть.
Допивает...

Вслед за Вселенной я уйти стремлюсь,
Постигнув истину великого Гоморра,
Увидеть африканский Вавилон,
Погибший под вратами небосклона.
Воздушною стеною храм был свят,
Хрустальным полом, обнажая воды мира-
Всего лишь памятник подводному царю,
Где раньше простиралась Атлантида,
И пепел лег на ариев земле,
Аркаим был сожжён врагами,
Но это лишь секунда в тишине,
Всего мгновенье вечного дыханья...

Отбросьте грустные куплеты,
Откиньте грустные слова.
Не будем хоронить поэта
Пока о нем жива молва.

Давайте будем песни петь
Его, о нем читать стихи,
Хвалить, а вовсе не скорбеть,
Не поминать его грехи.

К чему печаль? Поэта уши
Пусть слышат памятный восторг.
Не надо зря тоевожить душу
Словами: был, сейчас быть мог.

Не надо говорить о нем
Того, чего не совершал,
Не надо вспоминать при том
Кого он знал и обожал.

Отбросьте горькие куплеты,
С лица снимите грусти вид.
Цветы...

Она мерцает отраженьем
Давно потерянной любви
Сквозь океаны глаз и толпы сожалений
Живёт она в пещере проклятой мечты,
Осколок сна, беспомощность сознанья,
Бесплодный памятник судьбе,
И в окружении боли и отчаяния
Она сама с собой наедине.

Неясный смысл извечного вопроса
Пьют на Руси – издевка иль прикол
Не может знать заслуженный философ
И строгий милицейский протокол

Дошли до нас секреты медовухи
Из темной глубины седых веков
И в каждом доме есть рецепт сивухи
Из ягод, груш и даже лопухов

Бегут года, меняются эпохи
И пусть Ньютон придумал свой закон
Но на Руси стал вестником прогресса
Тот, кто сварил свой первый самогон

Любили выпить воин и певица
Суровый губернатор и дьячок
И русский царь впервые надоумил...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Сорвать оковы мысли чужеродной,
Проникнуть в разум бытия,
Закрыть засовы жизни однородной,
Не испугаться скверны и битья.
Пойти вразрез, надуманному миром,
Закостенелости, стряхнуть вуаль,
Коснуться звезд сознанья, крыльями,
Пробивши ими, лженауки сталь.
И не сорваться в урагане времени,
Растаяв в прах, развеянный судьбой,
А сохранить в себе свою вселенную,
Срастаясь с нею, телом и душой.
Пусть современники, сожгут во времени,
Твое стремление, полет твоей души,
Но для наследников...

Был сорок первый... Началась война.
От ужаса застыла вся страна.
Окутал землю нашу чёрный мрак.
На западе поднялся злобный враг.

Гремели пушки, танки грохотали.
Мечтали изверги, что разберутся с нами:
Вот этих - в рабство, а вот этих - в печь,
Хотели нашей жизнью пренебречь.

В глухой Сибири за Уральскими горами
Жил парень шустрый, Колькой его звали.
В большой семье не помнил свою мать...
Подростком рвался в бой, чтоб дом свой защищать.

Но военком ему твердил упрямо...