Пальцев

1
Зачем, поверив лживым маякам,
Корабль советский держит курс на рифы?
Хотел он плыть к далёким берегам.
Но рулевым мозги склевали грифы.
Корабль с названьем СССР
Напорется на рифы и развалится.
Мы всей планете вновь дадим пример
Такой, что будут до-о-о -лго тыкать пальцем.

2
Зачем тебе, страна, поводыри,
Что манят миражами вдохновенно?
Берутся крепости извне и изнутри.
Извне – атакой, изнутри – изменой.
Пока спала обманутая рать,
Беспечных часовых бесшумно сняли,
И кинулись...

Ночь, одиночество, стены и два погасших зрачка
В них утонуло время твоё и моё
Открыто окно, забыты все песни, и пальцы не помнят огня
Он умел взлетать на небо и падать на самое дно

Кто мы, что бы судить, кто мы, что бы решать
Время рассудит, кому и зачем умирать

Никогда не наступит завтра – навеки закрыты глаза
Время полёта закончилось – камнем вниз
Из этого окна кто-то снова посмотрит на мир
Как он смотрел, ступая на карниз

Новый день – белый рассвет и красное солнце
Время...

Желание владеть и созерцать,–
О, как же у людей тебя премного!
Заполучить и спрятать, не отдать,
Стать сей вещице господином, Богом...

И в тишине, подалее от глаз чужих,
Из тайника достав, ей любоваться,
И за семью замками вновь хранить,
Лишь персонально ею упиваться.

«Я обладаю!» – вот молитва тех,
Кто жаждой этой отравился; право,
Казалось бы, и не порок, не грех,
Но, всё же, это сильная отрава.

Не просто страсть, физический позыв,
Назвать её такой – кощунство...

Темных туч клубится стадо,
Затмевая, звезд мерцанье,
Оглядев, холодным взглядом,
Ночь готовится к закланью.

Списков длинных вереницы
Теребит в усталых пальцах...
Затаились в страхе птицы
Испугались постояльцев.

Те, явились в час незримый,
Издалека, по наказу,
С царства мглы... С туманом сизым..
Там живой - не жил ни разу.

Т́еней длинных ждет дружина,
Круг, очерчивая, крупно.
Шепот громкий... Зреет имя,
Отдавая, хладом трупным.

В пелене летят, несмело,
Душ забытые раку...

в магазине игрушек
китаец по имени Ваня
предлагает мне
маску
я не могу оторвать от нее
удивленных глаз
и день за днем
прихожу и смотрю на
маску -
я не рискну вам ее описать
если руки дрожат
если судорогой сводит пальцы
и бессилием прорывается удивление
Ваня загадочно улыбается
как умеют только китайцы
и достает для меня эту
маску
с таким же разрезом глаз
я выхожу на улицу
прикрывая маскою
сердце
а китаец смотрит в окно
и громко хохочет так громко
пока одна за другой...

В руке его тот самый чемодан,
С которым он ушёл уж надцать лет назад,
Одет он в тот же серый кардиган,
Как, всё же, изменило его время им под стать...

Глубокие морщины взбороздили всё лицо,
И седина отвоевала поле шевелюры.
Наверное, не тронутым осталось лишь кольцо
На пальце безымянном этого, быть может, Юры...

Не изменилось ничего... почти:
И под ногами гальки хруст, разбросанной навеки,
По-прежнему сапожник в мастерской своей стучит,
С окна напротив гомон, но уже без...

Ура! Я уже не детка!
Мне восемнадцать лет:
Я суну пальцы в розетку -
Не скажет никто: нет.
Все: больше не мою руки,
Съем конфет килограмм,
Качели лизну от скуки,
Свой разбросаю хлам.
Ах, жизнь, наконец, прекрасна –
Словом пренебрегу,
Под ярко – горящий красный
Улицу перебегу.
Потом запью до упаду,
На ночь оставлю свет.
Мама, ругать не надо,
Мне восемнадцать лет.
Накрашусь и нарумянюсь,
На ночь пойду гулять,
И, если жива останусь,
Что будет? Ах, если б знать…

Автор: Ольга...

В горячей истоме
Влажными пальцами
Дверь открываю
Смерти навстречу,
Жадно в себя
Ее принимаю –
И выгибаюсь
В экстазе доверчиво.
Ты наблюдаешь,
Как я умираю –
Дрожью ресниц
Маскирую агонию.
Выдох последний…
Я улетаю,
Крепко обняв
Свою меланхолию.
Миг наслаждения,
Шаг к просветлению –
Девственно-чистый,
Развратно-манящий,
Мрачно-прелестный,
Жутко-чудесный…
Такой долгожданный…
Такой настоящий…

Ночь черной перчаткой коснется глаз
Хрустальный свет луны украсит землю,
Все на своих местах, нет только нас,
И свет луны для нас теперь отдельно.

Как ноет душа, слезятся глаза
И мысли о прошлом терзают так больно,
Я что-то тебе не успела сказать
Но больше не стану, устала, довольно!
Я знаю смогу в себе силы найти,
Расправятся снова поникшие крылья,
Сожму крепко пальцы и буду идти,
Слеза лишь покажет как трудно быть сильной.

Я встречу новый день улыбкой снов
И знаю...

Мирные дни в нереальности снов,
Генералы пьют жизни и кровь,
В окопе замерзший рядовой Иванов,
Раскурит самокрутку вновь.
На нём ботинки, снятые с убитого им фрица,
Его же шинель, с дыркой от пули
Ему чёрно-белое море снится,
А сны о весне и любви заснули.
Какая-то девочка под мартовским серым небом
Он оставил её там одну навек,
Вместе с цветами, с борщем, с белым хлебом,
Он,умывшийся кровью венозных рек.
Мало кто знает, что он любил рисовать,
Рядовой Иванов с голубыми глазами...