Пал

Волны лодочку качали,
Били пеной в бережок.
Ты не ведала печали,
Рядом миленький дружок.

Ивы головы склонили,
Аж до самой, до воды.
Жарко с милым вы любили,
И не ждали злой беды.

Дни стекаются в недели,
Бегут быстро времена.
Понесли и вдруг влетели,
В омут горестей без дна.

И стоишь ты одиноко,
Плещут волны как тогда.
Ты обманута жестоко,
Пришла горькая беда.

Ветер музыку приносит,
И шум песен из села.
А друг милый на погосте,
Его смерть в бою нашла.

Он чужие...

Эх, казачки! Казаки наши…
Сколь на долю выпало вашу!
Первая мировая на плечи легла…
Далее революция пришла.
Затем гражданская, -
Дон Батюшку колыхнула!!!
Сабля не одному, -
в те годы, голову рубанула…
Летели головы как в степи,
Так и на берегу Дона реки.
Вода в Дону повсюду алела,
А степь, - ни одно приняло тело…
Сколь тогда казаков захоронили,
Казачки слез… вёдрами пролили.
Не успели разруху восстановить…
Здесь рог… поновой трубить!
Немец внезапно вдруг нападает
И казак вновь...

Вполголоса читали в бледной комнате,
ВполЛогоса читали, как молитву,
У линии судьбы немой, не мой
Открыт словарь, но буквы в нем забыты.
РукИ простор над ветошью имён...
Мой друг уставший, вдох ты или выдох?
Жизнь утверждений днесь, ты в ней несешь
Ритм, яркий запах, сердцем не забытый.
Блажен сезон сошествия во цвет,
И двери мечены... и Моисей вернулся.
И в сумерки переоделась тень,
И весть вошла, и кто-то обернулся.
О, посмотри как он похож на нас!
Он молвит жизнь уверенно...

Воспоминаний прошлых след.
Тяжелым грузом пал на плечи.
Я помню как вчера букет.
Как я бежал к тебе на встречу.

Любви большой был сердца стук.
Когда стоял у твоей двери.
Соседка. и букет из рук.
Не верю я, не верю я, не верю.

Потерян мир, в глазах темно.
Все жду когда откроешь двери.
Стою, курю, смотрю в окно.
Я так люблю тебя, я верю!

Все в прошлом, и опять я словно тень.
Мне очень плохо, но ни кто не знает.
Тогда был самый страшный день.
Нет жизни, когда ангел улетает...

Россия прилетела к «Миру»...-
Опять, куда-то - не в зачёт,
пал в Сирии ( «Познав Пальмиру»! ),
не сбитый ( вроде ), самолёт,
под вавилонские идеи...-
Знать, под «Истории момент»,
когда, столь часто, лиходеи,
порою, вне разумных рент,
ведут ( «зависши в думах» ) массы,
понятно - вдаль ( Куда ж, ещё?! )...,
меняя, лишь боеприпасы,
на «Ноу-Хау»...- Ё-моё!!! -
произнести, душой, в запале,
впав в естество, вслед «Булаве»...-
За что, по жизни, мы - в опале,
с дурацкой властью, во главе...

Видимо что-то не так понимал,
Видимо где-то ошибся в оценке.
И в глазах ваших ничтожеством стал,
И пал для вас, ниже пола отметки.

Видимо то, было вовсе не то,
Видимо это, лишь мне было этим.
И я не кто-то, а просто никто,
Просто — одно из имён на планете.

Видимо нужно так, коли всё так,
Видимо в этом и есть воля Божья.
И должен то, что я только пустяк,
Сам пред собою, признать в душе всё ж я.

Видимо был и другой вариант,
Видимо я, поворот не заметил.
И вот средь вас и не мят...

Граната зажата в руке
Догорал БТР в далеке
Тяжело билось сердце
И пот выступал на лице

Где-то крик позади
Там смерть впереди
Я сражался и пал
Умирал и вставал

Но граната в руке
Я зажат в тупике
Два кольца на века
Обручальное и чека

1418 дней шла война…
Сколько сил, сколько жизней она унесла…
Реки слез и трагедий мало кто миновал,
И Бессмертен тот полк, смертью храбрых кто пал!

И задачей важнейшей, что решала порой,
Исполнение приказа, и удастся ли бой?
От связиста простого, от его мастерства,
Жизнь зависела роты, или даже полка.

И синоним СВЯЗИСТУ стало слово «ГЕРОЙ»,
Под свист пули летящей над его головой,
Он тянул провода, хоть в зубах их зажав,
Помним мы тех связистов, жизнь свою так отдав.

Разве...

Перед рассветом тишина,
В себя впитала сладость сна.
Ещё не свет, уже не тьма.
Окутав сонные дома,
Пал полумрак, как ночи тень,
И с каждым мигом ближе день.

И вот уж неба край, рассвет,
Зарёй окрасил в алый цвет.
И первым, ласковым лучом,
Посмотрит солнышка лик в дом,
И станет мир во мне светлей,
И жить, мне станет веселей.

Не знаем никогда с утра,
Какими будут вечера.
В них дня грядущего итог,
И верим мы что в него Бог,
Пошлёт нам радости тепло,
И не допустит боль и зло...

Почти не касаясь, длить замирание...
Губы жаждой поить,
Падая блаженно друг в друга...
Мой Карфаген,
Касаясь крыльями ковчега,
Насколько близко можно приблизиться?!
Хищно раскрывались, но не давались цветы в руки.
Раны шафрана отцветали детскими словами.
Немного ларго...
Медленно, как «Павана», касаюсь тебя,
Иберийская бабочка в ночи блаженных ирисов.
Если мы выберемся отсюда живыми, я буду считать нас прощенными.
Склоняюсь над тобой, чтобы проводить тебя в сон нежности.
Хронология...